Француженки не терпят конкурентов - Лора Флоранд Страница 71

Магали упрямо сжала зубы. Ей совсем не понравилось слово «ломаться». Она мгновенно представила себе шарик крем-брюле, соблазнительно ощетинившийся поблескивающей на нем карамельной крошкой, хотя достаточно пригладить его ложкой, чтобы обнаружить всю ту нежную и прелестную внутреннюю уязвимость.

Или сырое яйцо, вытекающее из треснувшей скорлупы. Она сердито нахмурила брови.

– Ты слушаешь, что я говорю, или просто сердишься?

Она взглянула на него. Снежинки усыпали его плечи, и выбившиеся из-под шапки волнистые пряди уже смочил растаявший снег, придав более темный оттенок их золотистому цвету. Он был статным и сильным красавцем, к тому же крайне целеустремленным, и ей хватило одного пристального взгляда, чтобы самой начать таять, как снег, таять от любви к нему. Но ее совершенно не привлекала идея превращения в водянистую субстанцию.

Филипп ответил на ее молчание резким тяжелым вздохом и тоже нахмурился.

– Насколько я понимаю, ты не влюблена в меня.

Магали ахнула, словно он вдруг попытался столкнуть ее с моста в ледяную воду.

– Я… то есть мне… нет, я вовсе не… и мне…

Ощущение его близости, обаяния, его смеха, способного разрушать и создавать мир. Необузданные, опасные взгляды. Одно пирожное за другим вызывающе проплывали перед ее мысленным взором. Ее полнейшая неспособность заставить его отступить хоть на шаг. Тактичное обаяние. Его бурное желание счастья. И то, как нежно он овладел ею вчера вечером в душе, ласково прижимая ее лицо к своему плечу. Волоски его руки под ее щекой, ох, господи… неужели он мог полюбить ее.

– Я…

Он не перебивал ее. Не торопил. Не терял терпения или не стремился оборвать момент неизвестности, защищаясь от нежелательного исхода. Он просто ждал, когда она перестанет запинаться и открыто взглянет на него. Дотянется до его откровенности. Казалось, этот колдовской снегопад играл ей на руку.

Но, казалось, окончательно онемев, она лишь взирала на него во все глаза. Размышляя, не собирается ли он резко развернуться и уйти.

– Intйressant [121], – произнес он наконец с легким унынием, осознав, что она так ничего толком и не скажет.

Филипп вновь взял Магали за руку, и они пошли дальше в сторону ее острова.

– Пора где-нибудь погреться.

* * *

Сначала они зашли в темную и пустую кондитерскую Филиппа, где Магали с удовольствием согласилась бы задержаться. Но он даже не снял куртку, просто стоял, сунув руки в карманы, окидывая взглядом гнутые стеклянные бока выставочных витрин в своем по-царски украшенном зале.

– Как насчет этого вида? – спросил он, слегка кивнув подбородком.

Проследив за его жестом, Магали увидела, что он показывал на ряд эклеров, облитых прекрасной и блестящей шоколадной глазурью, их признавали лучшими уже три года подряд. Длинные, пухлые, со скругленными концами и… Она бросила на него возмущенный взгляд, чувствуя, как краска смущения заливает ей щеки.

Он выглядел бы совершенно невинно, если бы не легкая ухмылочка, затаившаяся в уголках его губ.

– Они же с шоколадом, – простодушно добавил он.

Даже приготовленные вчера, эти эклеры, вероятно, оставались потрясающе вкусными. И как раз нужного размера, чтобы поместиться у нее во рту, и чтобы раскусить блестящую шоколадную обливку, и почувствовать на языке прохладный шоколадный крем…

Проглотив слюну, Магали плотно закрыла рот, изо всех сил сжав зубы.

На щеках Филиппа тоже проступил заметный румянец. Неловко переступив с ноги на ногу, он дал ей возможность задуматься, что именно происходит с его телом под курткой, и тихо присвистнул, сумев наконец подавить усмешку, стащил перчатки и вытащил из-под прилавка одну из фирменных коробок для пирожных.

– Allez [122], Магали, решай, что здесь искушает тебя больше всего?

Ее глаза невольно устремились на него. Такого высокого, сильного и сдержанного, с выбившимися из-под лыжной шапки потемневшими влажными вьющимися волосами, а его бьющая через край энергия даже в момент вынужденного бездействия, казалось, заполняла собой весь этот превосходный зал. На его ресницах дрожала капелькой растаявшая снежинка. Он молча перевел взгляд на Магали, и эта капля соскользнула ему на щеку.

Заметив, как она смотрела на него, он выдал мимолетную усмешку, порожденную жарким всплеском триумфа, от которой у нее не только блаженно закружилась голова, но и появлялось желание, топнув ногой, сказать, что его победа над ней весьма сомнительна.

– Что ж, благодарю, Магали.

Она упрямо вздернула подбородок.

Его взгляд мгновенно переметнулся на ее шейку.

– Позволь мне ответить тебе еще более восхищенным комплиментом.

Волна удовольствия медленно поднималась в ней, возвращая в те мгновения вчерашнего вечера, когда она почувствовала себя леди Годивой, абсолютно свободной, сильной и гордой в своей наготе. Что же может быть самым соблазнительным в этом зале, набитом всемирно известными искушениями… в его понимании, разумеется? Подлинные ли чувства он к ней испытывал?

Внезапно, словно потеряв терпение, он подошел к витрине и с удивившей ее небрежностью быстро набрал дюжину разных пирожных, заполнив ими коробку. Терпения-то ему хватало с избытком, и уж особенно при изготовлении своих шедевров.

– Tiens. On y va [123]. – По пути к выходу, он приложил к уху телефон. – Привет, парни, вы сумеете проехать сюда с фургонами?

Магали удивилась, но промолчала.

– Вперед, и, когда доберетесь, очистите тут все витрины, – распорядился он. – Может быть, это порадует и еще кого-то. Oui, bien sыr, а tout а l’heure. Restos du Coeur [124], – коротко пояснил он Магали, пожав плечами и убирая в карман телефон.

Магали знала об этой благотворительной организации бесплатных столовых и передвижных продуктовых фургонов, которая подкармливала бездомных и голодающих.

– Похоже, ты с ними хорошо знаком.

– Ну да, они заезжают ко мне раза три в неделю. Я редко продаю не раскупленную за день выпечку. – Он опять пожал плечами, остановившись перед главным входом во двор дома Магали. – Сегодня им повезло, дары повалятся на них не только от меня, как манна небесная. И все благодаря снегопаду.

Лицо его на мгновение озарилось широкой улыбкой.

Она отвела взгляд, ее сердце вновь тревожно сжалось. Он взял ее спрятанную в перчатку руку и поднес кончик указательного пальца к кодовой панели.

Да он стремился сюда уже на площади Вогезов, подумала вдруг Магали. А не обратно в свою квартиру. Ему хотелось пойти именно к ней домой. Благодаря отсутствию каблуков на ее дурацких сапожках он довлел над ней с высоты своего роста, а глаза сверкали страстным желанием, побуждая набрать пальцами входной код.