После бала - Энтон Дисклофани Страница 70

1957

Тем временем исчезновение Джоан превратилось в скандал высшего разряда. Спустя три дня после нашей последней встречи я рано проснулась и босиком пошла на улицу. Асфальт был уже горячим, несмотря на то что на часах было всего пять утра и солнце еще не встало. Я открыла «Хроники» на странице с фотографией Джоан и заголовком: «ДЖОАН ФОРТИЕР ПРОПАЛА». Это была старая фотография, одна из моих любимых: мы тогда были в Ирландском клубе, и Джоан оглядывалась через плечо. Смотрела ли она тогда на меня? Я не помню.

Я ждала этого. Я читала статью, стоя на улице и грея ноги на бетоне; я даже не надела халат.

Статья была небольшой. Горничная Джоан обратилась в полицию, когда та не вернулась домой в среду ночью. Я подумала о Сари, которая заправляла постель Джоан, умело разглаживая рукой простыни. Интересно, как много она угадала. Вещи Джоан все еще были в ее шкафу. Я задержалась на этой детали. Конечно, если хочешь сымитировать похищение, вряд ли станешь собирать чемоданы – но эта деталь ужасно меня расстроила. Ведь это я подбирала гардероб Джоан. Большую его часть. Когда она надевала юбку или платье, которое я подобрала, мне нравилось думать, что она обо мне помнит. Интересно, читала ли Мэри газету в эту самую секунду? Она жаворонок, особенно это стало проявляться с возрастом. Спала ли Мэри вообще? Если и спала, то, наверное, ее сон был таким же беспокойным и коротким, как мой.

Сид должен был убедить Мэри не связываться с полицией. Наверное, Сари сделала это.

Может, она уже отправила деньги и надеялась, что Джоан скоро вернется, такая же идеальная и непорочная, какой была в день исчезновения. А может, Мэри подозревала, что Джоан обманывает ее. Мэри была до ужаса проницательной. Но был один человек, способный обмануть ее, человек, из-за которого Мэри становилась эмоциональной вместо осторожной, и это была Джоан.

Я занесла газету домой, оставила ее на кухонном столе, пошла наверх и закрылась в ванной.

Я стояла под душем, пока не вытекла вся горячая вода. Я оперлась головой о кафель, пока ледяная вода била меня в лицо. Это было похоже на еще одну смерть: сначала мама, теперь Джоан. И у меня не было рядом Джоан, чтобы помочь мне пережить эту смерть.

В день, когда стала известна эта история, пришла полиция. Они были добры ко мне. Они связывали похищение Джоан, естественно, с Сидом, он был главным подозреваемым. Дело шло именно так, как планировала Джоан.

Я сказала им, что Сид показался мне немного грубым и что Джоан была сама не своя. Но больше ничего не знаю. Я совсем не знала Сида Старка.

– Но вы подруга Джоан, – заметил офицер постарше. – Она знала, что ей что-то угрожает?

– Она взяла лучшую бутылку шампанского из запасов отца. Это показалось мне странным. – Они с жадностью слушали меня. – Но я не могу объяснить этот поступок.

В течение последующих недель и месяцев они периодически наведывались, а затем прекратили.

Это было первое исчезновение Джоан, когда мы не переживали. Я скучала по ней, но знала, что она в порядке. Она прислала открытку.

Мы думали, что она уехала в Голливуд. Да, именно такой слух Мэри когда-то придумала и распространила, но все же мы в это верили. Джоан была в каком-то гламурном месте, в гламурной одежде. Это имело смысл, и, конечно же, Мэри сама все поняла.

В этот раз исчезновение Джоан было предсказуемо. Ей уже не восемнадцать лет, она зрелая женщина, готовая к новым встречам: с главой телестудии, с богатым бизнесменом. Мир Джоан перестал быть беспредельным.

И был Сид, изгой с плохой репутацией. Никто не доверяет изгоям.

Иногда я надеялась, что на моем пороге появится полиция и поймает меня на лжи. Но, как ни крути, Джоан никогда не вернется. Несмотря ни на какие деньги, она нашла свой кармашек в мире и поселилась в нем.

Спустя полторы недели после исчезновения Джоан ко мне зашла Сиэла. Она звонила несколько раз, но с момента исчезновения Джоан я не брала трубку, не посещала встречи в Клубе садоводов и посылала в супермаркет Марию. Звонили из «Хроник», просили, чтобы я, как лучшая подруга Джоан, сказала пару слов для статьи. Я не перезвонила. Дарлин оставила пирог у меня на пороге, удивив меня своей тактичностью. А я думала, что она начнет тарабанить в дверь, ломиться внутрь и требовать подробностей. Я не хотела разговаривать ни с ней, ни с Сиэлой – ни с кем, кроме Рэя, – но больше всего я не хотела общаться с Мэри. Я не знала, смогу ли соврать ей. Не знала, позволит ли мое сердце соврать, ведь оно когда-то было привязано к ней, к Эвергрину.

Дважды звонила какая-то женщина и отказывалась оставлять сообщение. Рэй оба раза брал трубку. Он сказал, что голос мог принадлежать кому угодно и что звонивший раздражался от того, что Рэй повторял одни и те же слова, а я не подходила к телефону. Но кто, если не Мэри Фортиер, откажется оставлять голосовое сообщение?

Я ныряла в бассейне и, открыв глаза, увидела женщину, которая шла прямо ко мне. На миг я подумала, что это Джоан. Но мои глаза привыкли, и волнение – от ужаса? счастья? – пропало. Это была лишь Сиэла, которая пыталась разглядеть меня под водой.