Девушка со шрамом. История неправильного человека - Анна (Фрида) Бергстрем Страница 70

– Вот, возьмите! Сдачи не надо, – прерывисто дыша, говорю я и кладу на стойку тысячу рублей.

– Спасибо, но я не беру лишнего, – вежливо отвечает девушка, возвращая мне сдачу. И, внимательно глядя мне в глаза, прикасается кончиками пальцев к моей руке.

Если от собственных эмоций человека может парализовать, то это и был тот самый случай. Она сразила меня своей естественностью. Ее уверенный голос проник глубоко в мое подсознание, цепляясь за него, словно якорь за морское дно. Она растревожила мое спокойствие. Обезоружила меня своей прямолинейностью. Мне захотелось оказаться как можно ближе к ней и, вывернув свою душу на изнанку, стать не пустым звуком для нее.

– Прости, что отвлекаю от работы, – беспомощно мямлю я, любуясь барменшей.

– Я к вашим услугам, – соблазнительно улыбаясь, говорит девушка чувственным голосом.

– Как тебя зовут? – шепотом спрашиваю я, вытягиваясь всем телом, ближе к безупречной незнакомке, почти ложась на барную стойку.

– Люба, – отвечает красавица и проводит указательным пальцем по моим губам.

Это была любовь с первого взгляда…

До этой решающей встречи мои романтические отношения с молодым человеком были готовы перерасти в брак по обоюдной инициативе. Но в одно солнечное утро я увидела Ее умные карие глаза с дьявольским огоньком, немного помятые брюки в клетку, ясное лицо с правильными чертами, абсолютно нетронутое косметикой, и застыла на месте. Душа перевернулась с ног на голову от Ее свободной и живой энергетики. В ту секунду я была уже твердо уверена: свадьбы не будет. И во власть вступила новая, особенная реальность.

Она вошла в мою жизнь, открыв себе дверь пинком ноги, обутой в грубый ботинок. Я поняла, что жизнь дарит нечто особенное, что я буду беречь всегда. Поначалу меня настораживала Ее небрежная манера общения и резкие нотки в красивом голосе. Позже стало понятно, что это – простой способ защиты от окружающего мира.

Она внимательная, добрая, веселая и немного нетерпеливая. Ее слегка мужеподобная манера держаться умиляет: так она прячет свою сентиментальность. Короткие черные волосы, острый аккуратный носик и нежный, немного тихий голос – вот то, ради чего я готова убить все человечество, если потребуется. Я очень ценю Ее. Она стала для меня всем: сестрой, которой никогда не было, мамой, которую я потеряла, лучшей подругой, любовницей и любовью в широком смысле этого слова.

Наше общение принимает стихийный характер, и мир ханжей начинает содрогаться от счастья двух влюбленных девчонок. Любовь, безумие, самоотречение, что это – я не знаю. Мне так не хочется останавливать это помешательство… Я абсолютно не жалею об огромной татуировке, сделанной в честь наших отношений. Надпись на пояснице гласит: «Die Liebe ist Mein Führer», что с немецкого переводится как «Любовь – мой вождь». Жизнь продолжается под этим лозунгом и после того, как мы заявляем на весь мир о том, как нам хорошо вместе, став изгоями для общества.

Держась за руки, мы ускользаем в глубь весеннего центра Москвы. Смеясь и радуясь собственной свободе, мы уверены, что творим что-то секретное, что никто, кроме нас, не может себе позволить. Постепенно влюбляют ее ароматы, апрельское солнце нежно согревает наши счастливые лица, а растерянная, но по привычке хранящая порядок милиция не может помешать нам снова и снова целоваться на Красной площади.

Она и я – как две морские чайки: черная и белая. Такие же свободные птицы, мы недосягаемы для людей и смотрим свысока, летая над унылым обществом. А пронзительные голоса наших желаний вызывают трепет у сознания, живущего по новым правилам.

Она начинает наше утро нежным поцелуем и гренками с сыром, принося прямо в постель мою майку с черепом. Ее руки обнимают меня, как крылья ангела, который всегда рядом. Она никогда не повышает голос и создает вечный праздник в сопровождении песен Энни Ленокс.

Я утопаю в облаках из белых роз. Она постоянно мне их дарит. Это мои любимые цветы, и Она, в отличие от мужчин, откуда-то знает об этом. А ведь я ничего такого Ей не говорила…

В небольшой коробке я храню связанные с Ней бесценные мелочи. Пара красивых пробок от коктейлей, которые мы пили, фантики от шоколадок, билеты с концертов, на которые мы с Ней ходили вместе, забытая у меня дома пачка Ее сигарет и прочие фетиши любимой женщины.

Она умеет читать мысли и поднять настроение просто одним взглядом. С Ней хорошо в любой обстановке. Она нежная, уютная и заботливая. Ее прикосновения похожи на касания лапок самого пушистого котенка…

– Сахарок, ты мое чудовище, от слова «ЧУДО», – говорит Она голосом, который не сможет повторить ни один человек на свете.

– Я так люблю тебя! – отвечаю я, произнося знакомую фразу абсолютно по-новому.

Хочется задохнуться от счастья. Хочется лететь в бездну нежности со сверхзвуковой скоростью. Хочется бесконечно прижиматься к Ней под одеялом, улыбаться Ей со дна каждой чашечки, кормить любовью из губ в губы. Это потрясающее искусство – любить женщину, если ты тоже женщина…

Мои комплексы безжалостно разбиты. Именно Ей я этим обязана. Страх остаться непонятой обществом растворился в Ее глазах цвета согретого солнцем дерева.

Я люблю Ее друзей, Ее родителей, Ее работу. Я люблю смотреть, как Она готовит очередной хмельной напиток, умело смешивает жидкости, орудует емкостями с алкоголем, колдуя за барной стойкой. Она искусно и проворно обращается с бокалами, звенит посудой, и в Ее руках спорится любая работа. Я люблю пробовать сочиненные Ею коктейли первой. И мне приятно, что Она с радостью предоставляет мне эксклюзив первого глотка.

Став моим неизменным проводником по Тематической Москве, Она открывает новую сторону уже знакомого мира. Именно с Ней я впервые поняла, что значит заниматься любовью. Это как разговор лепестков роз, которые осторожно приближаются друг к другу… Пусть у меня до Нее было немало женщин, но так чувственно, как Она, меня не любил никто…

Осторожные касанья. Деликатные намеки. Бережные фразы. Океан заботы и нежности. Для меня перестали существовать другие люди, кроме тебя. Я хочу остаться в тебе навсегда… Любовь на кончиках пальцев коснулась меня, подарив небывалую палитру ощущений, став откровением для избранных.

– Ты, случаем, у меня не лесбиянка? – строго спрашивает папа, жестко взяв меня за плечо.

– Ну что ты, папочка, – бегая глазами с предмета на предмет, отнекиваюсь я.

– А мне кажется, тут что-то неладно, – не сводя пронизывающего взгляда, продолжает допрос папа.

– С чего ты это взял? – пытаюсь шутить я, а по спине течет струя холодного пота.

– Я видел вчера из окна, как ты целовалась с этой… твоей мужеподобной подругой.

– Так это я учила ее соблазнять мужчин! – нагло вру я, придумывая нелепую отговорку в качестве оправдания.

– Смотри у меня… – грозит пальцем папа, а у меня в животе льется жгучий кипяток.

Силу этой любви не способны уничтожить ни косые взгляды людей, ни подстерегающие нас хулиганы в ночном метро, ни ее шокированные родители, ни настроенный против нас мир. А Она такая нежная, такая маленькая, такая понимающая и готовая отдать все последнее и помочь даже ценой собственной жизни…