Мир Софии - Юстейн Гордер Страница 70

…наше сознание столь же чисто и пусто, как доска до прихода в класс учителя…

Домой София вернулась в половине девятого — на полтора часа позже договоренного, хотя никакой договоренности, по сути дела, не было. Просто София не успела к ужину, хотя оставила маме записку о том, что придет самое позднее в семь.

— Так больше продолжаться не может, София. Я вынуждена была позвонить в справочную, и мне сказали, что никакой Альберто в старом городе не живет. Меня подняли на смех.

— Было очень сложно оторваться. По-моему, мы с ним подошли к разгадке великой тайны.

— Чепуха!

— Нет, правда.

— Ты пригласила его на день рождения?

— Ой, забыла…

— В таком случае я настаиваю, чтобы ты познакомила меня с ним не далее как завтра. Молоденькой девушке не пристало встречаться с мужчиной значительно старше ее.

— Альберто тебе, по крайней мере, бояться нечего. В отношении Хильдиного отца я уверена меньше.

— Кто такая Хильда?

— Дочь человека, который служит в Ливане. Он явно крупный мошенник. Возможно, у него власть над всем миром…

— Если ты немедленно не представишь мне этого Альберто, я запрещу тебе с ним встречаться. Я не перестану беспокоиться, пока хотя бы не увижу, как он выглядит!

И тут Софию осенило. Она помчалась в свою комнату.

— Что с тобой творится? — крикнула ей вслед мама. Вскоре София вернулась в гостиную.

— Я тебе сию же минуту покажу, как он выглядит. И очень надеюсь, что после этого ты оставишь меня в покое.

Помахивая кассетой, она направилась к видеомагнитофону.

— Он что, подарил тебе видеокассету?

— Да, из Афин…

И вот на экране начали прокручиваться кадры Акрополя. Мама застыла от изумления, когда выступивший вперед Альберто обратился прямо к ее дочери.

Теперь София отметила детали, которые выпали из ее памяти. На Акрополе толпилось множество народа, разбитого на отдельные туристические группы. Посередине одной группы торчал плакатик с надписью: «ХИЛЬДА»…

Альберто продолжал бродить по Акрополю. Вот он спустился через монументальный вход и взошел на Ареопаг, откуда апостол Павел держал речь к афинянам. Затем Альберто говорил с Софией внизу, на древней агоре.

Мама вполголоса комментировала:

— Невероятно… неужели это и есть Альберто? Опять он про своего кролика… Подумать только… он в самом деле обращается к тебе, София… А я и не знала, что апостол Павел бывал в Афинах…

Тем временем приближался кадр, в котором древние Афины внезапно восстают из руин. В последнюю секунду София успела остановить пленку. С Альберто она маму уже познакомила, вряд ли имело смысл знакомить ее и с Платоном.

В комнате воцарилась тишина.

— Крутой чувак, а? — поддразнивающе спросила София.

— Только очень необычный человек мог сняться на видео в Афинах ради того, чтобы послать фильм едва знакомой девочке. Когда же он там был?

— Понятия не имею.

— И еще одно…

— Что?

— Он очень похож на майора, который несколько лет прожил в избушке в глубине леса.

— Может, это он и есть, мама.

— Но его уже лет пятнадцать никто не встречал.

— Возможно, он жил в другом месте. Например, в Афинах.

Мама покачала головой.

— В середине семидесятых он выглядел ничуть не моложе этого Альберто, которого ты мне показала сегодня. У него еще была какая-то иностранная фамилия…

— Нокс?

— Да, пожалуй. Пожалуй, его действительно звали Нокс, София.

— А может, Наг?

— Признаться, не помню… А о каком Ноксе или Наге ты говоришь?

— Один из них — Альберто, второй — отец Хильды.

— У меня уже голова идет кругом.

— Мама, а поесть чего-нибудь можно?

— Разогрей котлеты.

Прошло ровно две недели без каких-либо вестей от Альберто. София получила очередную поздравительную открытку для Хильды, но — несмотря на приближающийся день рождения — ни одной открытки на собственное имя.

Однажды София отправилась в старый город и постучала в квартиру Альберто. Его не было дома, но на двери висела записка следующего содержания:

Поздравляю с днем рождения, Хильда! Мы уже почти достигли переломного момента, или, как говорится, момента истины. Одна мысль о нем заставляет меня корчиться от смеха. Разумеется, это связано с Беркли. Держись, дитя мое.

Сорвав записку, София опустила ее в почтовый ящик Альберто и вышла из подъезда.

Неужели этот негодяй опять уехал в Афины? Как он мог оставить ее одну со множеством неотвеченных вопросов?

Когда она во вторник, 14 июня, вернулась из школы, по саду бродил Гермес. София побежала к нему, и он высокими прыжками помчался ей навстречу. Девочка крепко обняла пса, словно это он призван был разрешить все загадки.

Она снова оставила маме записку, однако теперь, помимо всего прочего, сообщила в ней адрес Альберто.

Пока они шли по городу, София думала о завтрашнем дне, причем мысли ее вертелись не столько вокруг собственного дня рождения, который будет по-настоящему отмечаться только через десять дней, сколько вокруг Хильдиного. София была уверена, что в этот день произойдет нечто сверхъестественное. Во всяком случае, поздравительные открытки из Ливана должны прекратиться.

Миновав Стурторгет, они направились к старому городу через парк с качелями и другими детскими аттракционами. Перед одной из скамеек Гермес остановился, словно приглашая Софию сесть.

Она села и стала гладить золотистую собаку по загривку, одновременно глядя ей в глаза. И вдруг могучее тело Гермеса несколько раз дернулось. «Сейчас залает», — подумала София.

Челюсти у пса задрожали, но он не зарычал и не залаял, а, раскрыв пасть, сказал:

— Поздравляю с днем рождения, Хильда!

София окаменела. Неужели Гермес и вправду говорил с ней?

Нет, это ей померещилось, потому что она все время думала о Хильде. И все же в глубине души София была уверена, что пес действительно — глубоким, звучным басом — произнес эти слова.

В следующий миг все было как прежде. Гермес несколько раз пролаял — делая вид, будто и не разговаривал только что человеческим голосом, — и побежал дальше, к дому Альберто. Прежде чем войти в подъезд, София задрала голову к небу. Погода целый день стояла прекрасная, но теперь вдали громоздились тучи.