Выбор, или Герой не нашего времени - Серж Середа Страница 7

Ирина, воспитанная в семье партийного и государственного деятеля, в разговорах с посторонними людьми, конечно же, проявляла некоторую осторожность в освещении фактов, связанных с государственным устройством и положением дел в стране. Она понимала суть происходящих событий в стране. Её уже не удивлял тот факт, что в городе Ленина, «колыбели трёх революций» – словосочетание, которое ещё недавно столь помпезно преподносилось коммунистической пропагандой, уже не было в достатке на прилавках магазинов элементарных продуктов и необходимых в быту вещей. Даже стиральный порошок и мыло выдавались на душу населения по талонам. В категорию дефицита попали и мясо, и сахар, и масло, и многие другие продукты, и это всё – на исходе двадцатого столетия, когда, по словам того же Никиты Хрущёва, граждане Страны Советов должны были жить уже при коммунизме.

Она была в курсе и того, что иссякал ресурс государственных дотаций предприятиям, большинство из них уже двигались к финансовой катастрофе. Она замечала эти тревожные признаки не только в своём медицинском учреждении, но также слышала от своих коллег врачей, работающих в других больницах и поликлиниках. Всё превращалось в дефицит: и лекарства, и бельё, и оборудование, необходимое в медицинских стационарах. Всё меньше и меньше выделялось государством средств и на здравоохранение.

Безудержная гонка вооружений, война в Афганистане и бесконечные денежные вливания КПСС в поддержание международных бездельников от коммунизма в зарубежных странах окончательно измотали неповоротливую плановую экономику Страны Советов. Робкие попытки либеральных шагов в плановой экономике и общественной жизни, которые пробовало новое руководство страны после марта 1985 года под общим названием «перестройка», вели лишь к дальнейшему развалу социалистической системы хозяйствования с первыми признаками приближающейся анархии в обществе.

* * *

Итак, Ирина включилась в привычную для неё работу. Консультации и операции следовали одна за другой. Домой она приходила только под вечер, совсем уставшая.

Немного посмотрев телевизор, она ещё старалась помочь чем-нибудь своей свекрови. Анна Ивановна, наоборот, не хотела ни в чём, особенно по житейским мелочам, обременять свою сноху. Она понимала, насколько сложны и ответственны рабочие будни хирурга.

Почти через день Ирина общалась со своей половиной в Ленинграде. Володя звонил регулярно по два-три раза в неделю и докладывал обстановку в доме. Ирина понимала, что тыл у неё очень крепкий, её семья состоялась, хотя и не во всём, чего она желала.

Она очень любила детей. Однако стремление занять свою активную и независимую позицию в жизни и реализоваться в профессии отняло у неё то самое необходимое время, которое зовётся в простонародье материнством. Пришлось выбирать. И она выбрала. Поэтому огромное нерастраченное инстинктивное материнское чувство она смогла в полной мере перенести уже на своих маленьких пациентов, возвращая им утраченное здоровье.

* * *

– Моя девочка, моя ласточка! Как я по вам всем соскучилась, – произносила Надежда Витальевна Гончарова, одновременно обнимая и целуя вошедшую в коридор Ирину.

– Я сама по вам соскучилась изрядно. Мы ведь не виделись уже…

– Два года, Ирочка. Да, точно два года. Я у вас была летом 1987 года и до сих пор пребываю в восторге от посещения города Пушкина и Екатерининского дворца. Мы ездили туда вместе с Володей и Наденькой, детка моя. Ты помнишь?

– Конечно, помню, Надежда Витальевна, и потому хочу вас пригласить приехать к нам и в этом году.

– Я с удовольствием, если здоровье позволит… но мы заболтались не там, где надо, – улыбнулась Надежда Витальевна. – Давай, проходи побыстрее в комнату.

Через десять минут Ирина уже сидела на таком знакомом ей старом кожаном диване, и они пили кофе. Она обратила внимание, что хозяйка дома немного сдала по сравнению с тем, как выглядела двумя годами ранее, когда они встречались в Ленинграде. Её голос стал более глуховатым, и первое, что подумала Ирина, не больна ли Гончарова. Однако в последовавшей далее беседе Ирина поняла, что первое впечатление, к счастью, было обманчивым.

Блеск глаз её собеседницы и манера активного ведения разговора как бы отодвинули случайно возникшие тревожные мысли Ирины.

– Как там моя симпатия, Ирочка?

– Цветёт и пахнет, Надежда Витальевна.

– Такой же… красавец!

– А каким ему быть? Старается пока держать форму. Сами понимаете, неудобно учителю физкультуры демонстрировать себя перед ребятами, скажем, с животиком. И потом, я убедилась, что ему по природе полнота не грозит. Я помню его отца Андрея Семёновича. Маму его и сестрёнку Олю вы сами видели. У них в семье нет полных.

– И что это мы с тобой начали с такой темы, моя ласточка.

– Это я так, к слову, Надежда Витальевна. Вы же видите, сегодня народ как с ума сошёл. Это повальное увлечение какими-то «гербалайфами» и прочей дрянью. Меня вообще больше всего смешит, как эти люди, которые делают рекламу, говорят, что, употребляя их препараты, можно кушать всё подряд без ограничений. Многие глупцы на самом деле приняли такие заявления на веру. И стали ещё жирнее, а иные попросту превратились в бегемотов.

– Да, Иринушка, я согласна. Я читала книгу Поля Брэгга о голодании и поняла, что только ограничением в еде можно поддерживать себя на здоровом уровне. Переедание грозит всеми болезнями. Но с этим у меня пока нормально, а вот курить никак пока бросить не могу.

– Почему?

– Сама не знаю, Ирочка. Я живу в ожидании каких-то перемен, но пока не знаю, каких. Думаю, что с их приходом я брошу курить.

– Вы всё же думаете уезжать?

– Уже начинаю так думать. Коля, племянник, был у меня два месяца назад. Сейчас все процедуры упростились, и он приезжал прямо из Парижа. Сказал: «Тётя Надя, давайте перебирайтесь к нам. Хватит вам здесь сидеть в одиночестве. Я для вас в нашем доме две хорошие комнаты уже приготовил».

– И как вы теперь будете планировать дальнейшее?

– Я уже думаю, что жить остаётся всё меньше. Лишений за свою жизнь я натерпелась, план по ним выполнила в этой стране, как человек порядочный.

– Даже так?

– Конечно, Ириша. Никто меня не обвинит в том, что я как сыр в масле каталась в этой жизни. Всегда жили заботами и надеждами нашей родины. И вот задумалась: а чего мне ждать ещё? Нестабильность в нашей стране только начинается. Всё самое ужасное впереди.

– Вы имеете в виду события в Тбилиси?

– Не только там. Один из наших историков, который уехал на Запад, ещё в шестидесятых годах предсказал, что когда Союз развалится, то большое пространство огромной державы превратится в плацдарм военных действий на национальной основе. Я на войны насмотрелась. С меня уже хватит.

– Вы думаете, что страна развалится?

– Конечно, душа моя. Как только закончится диктатура одной партии. Прибалтийские наши товарищи первыми подадут пример.