Лето столетия - Виталий Орехов Страница 7

– Неправда, я видела, что ты не спишь! – запротестовала жена.

Лев Иванович улыбнулся:

– Давай не будем ссориться.

– Но платок…

– Пойдём лучше погуляем! – Лев Иванович надеялся отвлечь жену от её навязчивой идеи. Но тут он увидел Семёнова. – Товарищ красноармеец! Виктор! Здравствуйте!

Настасья Прокловна оглянулась и действительно увидела Виктора. Ей нравился «солдатик», как они с мужем называли его. Хотя никто и никогда в этом не признавался (а они об этом не говорили), Семёнов чем-то напоминал… Но она гнала эти мысли.

– Здравствуйте, Лев Иванович, здравствуйте, Настасья Прокловна! Добро пожаловать на отдых, как добрались? – Семёнов хотел казаться вежливым, тем более что академик с женой это заслужили.

– Вашими чаяниями, Виктор, вашими чаяниями!

Лев Иванович спустился с крыльца. Оба, и академик, и красноармеец, улыбались, и, хотя разница между ними сильно ощущалась, встреча была им искренне приятна.

– А Ольга Дмитриевна тоже приехала! – радостно сказал Ниточкин Виктору.

– Ага, я слышал, – не без улыбки ответил капитан.

Настасья Прокловна нахмурилась. Она не любила, когда люди вокруг неё ссорились. Эта странная в современном мире черта досталась ей от родителей, а им самим – от предков. Настасья Прокловна иногда вздыхала, что редкая в эпоху революционных бурь любовь к людской гармонии когда-нибудь навсегда канет в Лету.

– А что-то из молодёжи больше никого ещё… – будто извиняясь, сказал Лев Иванович.

– Ну вот Лиза Шпак, говорят, скоро подъедет… Остальные, видать, недостаточно ещё проявили себя перед советской властью, – немного двусмысленно произнёс Виктор.

– Ты не женат ещё, осоавиахимовец? – по-доброму, по-матерински почти спросила Настасья Прокловна.

Вообще, Виктор не знал, почему Ниточкины принялись называть его осоавиахимовцем. И хотя он столько раз уже говорил старичкам, что к организации этой никакого отношения не имел, а был кадровым военным, результата это не давало. Один раз ему даже в часть, когда он в Иртышском гарнизоне расположен был, письмо пришло от Льва Ивановича. На письме было написано «РККА. ОСОАВИАХИМовцу красноармейцу В.В. Семёнову, дачный пос. Вершки Московской области, уч. номер 7». Письмо шло в Казахстан около семи месяцев, странствуя по лабиринтам Московского почтамта, пока какой-то смышлёный служащий не зачеркнул лишнее. После энергичной переписки между наркоматами (почт и телеграфов и по военным и морским делам СССР) личность адресата наконец была установлена, и письмо очень быстро пошло по назначению. Вскрыв конверт, Семёнов не знал, ругаться или смеяться. Лев Иванович спрашивал в письме у Виктора, не он ли забыл яйца в клубном холодильнике на даче. Через семь месяцев этот вопрос, конечно, приобретал особую актуальность. А Виктор решил, что, раз нравится Ниточкиным так его называть, пусть называют. Он больше внимания на этот странный «пунктик» не обращал.

– Да какое там, Настасья Прокловна-то! С нашей-то с жизнью гарнизонной. Сегодня тут, а завтра там, то строй редут, то Туркестан. Нашу дивизию мотают по всему востоку, всей Азиатчине, как змеев воздушных. Вот осяду, обзаведусь и женой, и детишками, а пока бобылём хожу.

Виктор был вежлив настолько, насколько не интересующая его тема позволяла быть ему вежливым. Девок хватало ему, а сделать одну из них своей женой означало бы несчастье и для себя, и для жены. Видал он и жён гарнизонных – и брошенных. Нет уж, спасибо!

– Такой молодой, красивый, далеко пойдёшь, а жену не хочешь. Не дело это, сынок… – Голос Льва Ивановича был почти суров, но всё равно мягок по-старчески. – Так и жизнь пройдёт.

Виктор вспомнил Фэнтянь и Внутреннюю Монголию и улыбнулся. И незаметно было, как его зубы заскрежетали. Правда, так и жизнь пройдёт.

– Ну и пройдёт, – как-то чересчур вежливо проговорил он.

– А в клубе ещё не начались мероприятия, Виктор? – сообразила перевести тему Настасья Прокловна.

Летние мероприятия в клубе досуга товарищества Вершков хоть раз за лето, но посещались всеми без исключения дачниками, в том числе и Семёновым, и Ниточкиными.

– Не слышал, Настасья Прокловна. Может быть, составите мне компанию через полчаса? Вот и посмотрим.

– Не, сынок, нам ещё вещи разобрать надо бы, – сказала Настасья Прокловна. («Какие вещи?» – подумал про себя Лев Иванович, но промолчал.)

Академик улыбнулся:

– Ну, ещё увидимся с тобой, товарищ красноармеец. А хочешь, как стемнеет, заходи, мы тебя чаем напоим.

Семёнов пообещал зайти, ещё не зная, что обещание это выполнить не сможет. Когда Лев Иванович с женой смотрели в спину Виктору, было очевидно, что думали они об одном, а точнее, об одном и том же человеке, которого не видели уже почти десять лет. Но они бы никогда в этом не сознались ни друг другу, ни себе.