Вдохновение - Владислав Вишневский Страница 7

– Только он не работает. Старый. Денег обновить у главы нет.

– Да есть у этого козла деньги, только он на культуру жмётся, гад. Выйтить людям вечером некуда. Холодрыга.

– А у вас, там, в Москве, тоже поди холодно?

Ответить Саркисов не успел.

– Ты чё! У нех там тепло. Там же эти, правительство, да! Ни с солярой, ни с углём для котельной у них проблем нет. Крым!

Саркисов согласно кивнул головой.

– Да!

– Ну вот, вам туда! – сказал дядя в полушубке шапке и валенках, и указал направление.

Таким доходчивым образом получив полную и достоверную информацию от волобуевцев, Левон Ваганович, взглянул на холодом зашторенное небо, глубже надвинул шапку, и затанцевал по утрамбованной снежной дороге в указанном направлении. Несколько человек, местных, с интересом, от холода стуча нога об ногу, кто ботинками, кто валенками, съёжившись, смотрели вслед московскому гостю. Ну надо же, из самой Москвы и к нам?!

Ещё там, на станции, Левон Ваганович решил, не откладывая, быстро-быстро найти тот самый Волобуевск, быстро-быстро его театр, потом гостиницу, и… Ещё быстрее, утречком, на маршрутку и обратно. Программа максимум, не более.

Зимний театр он увидел сразу, вождь на него сморщенной кепкой в руке указывал. Голова вождя, плечи, рука с кепкой, были щедро прикрыты снегом. От холода. Критически оглядывая фасад здания, последний ремонт похоже был в пору какого-то пред– предпоследнего съезда КПСС, почти подошёл к театру… Остановил звук трубы. Не останавливаясь, ноги замёрзли, приподняв ухо шапки-ушанки, Народный артист прислушался. По причине видимо холода, окна на первом этаже были заложены кирпичом, они тускло просматривались сквозь грязные стёкла рамы, а на втором частично. Из одного – форточка была приоткрыта, вместе с лёгким паром, из неё доносились звуки трубы. Не доносились, лились. Абсолютный слух и профессиональный навык подсказали Левону Вагановичу, что играет музыкант не плохо. Даже очень не плохо. Прилично. И звук, и техника и… Вдохновенно. Без сурдины. Это Армстронг. «The Dummy Song», узнал мелодию Саркисов. Знакомая тема. Трубач исполнял и партию певца, и вставки… Рублеными фразами, связно, на стаккато, не ошибаясь. Левон Ваганович быстро нашёл входную дверь – к ней была проложена единственная тропинка, быстро и вбежал. Зима же, и музыка. В вестибюле никого не встретил, но звук доносился со второго этаж. Оганезов прогромыхал замёрзшими ботиками по лестнице… Пробежал фойе, коридор… Звук слышался уже совсем громко. Дёрнул ручку двери… Угадал…

Широко расставив ноги, спиной к двери, лицом к окну, стоял музыкант, в свитере, джинсах и валенках, играл. В комнате больше никого не было, но это была репетиционная, каких во множестве на своём веку повидал Левон Ваганович, и пахло так же: инструментами, творчеством, музыкой, чуть пылью. И электроорган, двухмануалка, HAMMOND, и усиление импортное, и ударная установка японская, и микрофоны на стойках. Правда, без привычного для Саркисова синтезатора и микшерского пульта. Такая хорошая аппаратура даже в Москве выглядела бы достойно, а здесь, тем более, отметил Народный артист. Однако! Трубач обернулся. Узнал гостя.

– Вы?!

– Да-да, я, – торопливо ответил Левон Ваганович, предупреждая надоевшую уже церемонию узнавания и просьбы автографов, шагнул дальше. – Уютно у вас. Даже не холодно. – Дыханием отогревая замёрзшие пальцы рук, заметил он, спросил. – А где остальные?

Трубач всё ещё растерянно переступал с ноги на ногу, таращил удивлённо-восторженные глаза.

– Ааа… Сейчас придут. – Ответил он. – А вы…

– Да я случайно, проездом. Услышал Армстронга, и… А можно инструмент посмотреть. – Указал на электроорган. – Рабочий?

Трубач ожил…

– Да-да, пожалуйста, рабочий. Толян против не будет.

Саркисов, скинув куртку и шапку-ушанку, как коршун уже нацелился скрюченными пальцами на клавиатуру, умащивался на стульчике, чуть приподнял его по высоте, щёлкнул тумблером, включил.

– А Толян – это ваш руководитель, да? – Спросил он, нажав ногой на педаль, пробегая пальцами по клавишам. Орган бодро отозвался хроматической гаммой, пальцы левой руки в это время, октавами, догоняли хроматику. Звуки были чистыми, яркими, многоголосыми. Переключив регистры, Саркисов прислушался к звучанию аккорда, потом неожиданно – разогревая пальцы – изобразил игривый стиль регтайма. Динамики весело отозвались.

– Да, – ответил трубач. – А я – Стас.

– Понял, – ответил Саркисов, убирая ногу с педали. – А я Левон. Просто Левон. А давай-ка твоего Луи Сачмо изобразим. Только ты партию аккомпанемента, а я за Сачмо и оркестр. Поехали, начинай. Только коротко, на стаккато. Иии…

Выждав окончание вступления трубы, Саркисов резко мазнул боковой стороной указательного пальца правой руки хулиганскую глиссу по клавишам электрооргана, сверху вниз, а левой рукой, на первой доле подхватил партию баса и гармонию. Хриплым голосом, ссутулившись, изобразив умильную рожицу, брови домиком, словно крылья орла на взлёте, запел тему, с применением каких-то странных английских слов, при этом, притоптывал свободной ногой, подпрыгивал на стульчике. Стас, сдерживая восторженную улыбку, в такт раскачивал трубой, успевая вставлять музыкальные фразы. В одном месте Саркисов прервал музыку.

– Стоп, стоп… Здесь бы не так… Ноты читаешь?

– Да. – Ответил трубач, протягивая Саркисову нотную тетрадь.

– Ага… Там, там, тара-ра-ра… – Бормотал Саркисов, вписывая ноты. – Ага, так, так. Ну-ка, попробуй. Только остро, шестнадцатыми… Не забудь, четыре бемоля! – Напомнил.

Кивнув головой, Стас проиграл.

– Ага, пойдёт. Запомни это. Теперь сначала… Раз, два… – Народный артист задал темп. Стас быстро облизал губы, прижал мундштук к губам, вступил. Саркисов, растянув губы в улыбке, брови домиком, снова изобразил на клавишах музыкальную глиссу… Захрипел голосом Армстронга…

Первым в репетиционную вбежал Вилли – музыку далеко было слышно, – сразу за ним Арчи… На секунду остолбенев, парни замерли, глядя на гостя и слушая музыку, потом Арчи, боком, скинув куртку и шапку, неуверенно шагнул к своей ударной установке… Саркисов коротко глянул на него, ободряюще кивнул, привет, мол, парень, давай, включайся. Арчи запрыгнул на стульчик, разобрал палочки, подхватил ритм. Не отстал и Вилли, забросив на вешалку джинсовую зимнюю куртку включил усилитель, забросил на плечо ремень гитары… Но через минуту Левон, чему-то недовольно сморщившись, снова прервал исполнение, потребовал нотную тетрадь теперь у Вилли. Музыканты, восхищённо улыбаясь, молча переглядывались, ждали, пока знаменитый маэстро записывал партию бас-гитары.

– Вот так… Так будет интереснее. – Заметил маэстро, протягивая басисту тетрадь. – Теперь все вместе, вкаче… Играем с первой цифры… на первую вольту, потом на вторую, мы со Стасом проигрываем, и на коду. Понятно? Всё. Поехали… Начинай, Стас! Раз, два… – Отмахнул темп левой рукой…

С любопытством вытягивая шею, в дверях, тяжело дыша – бежал! – возник ТТ, руководитель, Анатолий Тараканов. Гость его не видел, пропустив вступление Стаса, с той же, мгновенно возникшей умильной рожицей, въехал той же глиссой в начало музыкальной темы… Запел, запрыгал на стульчике, раскачиваясь и поводя плечами.