Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб Страница 7

Двоюродный брат спрятался за креслом Аммачи, в темноте светились только новые белые кроссовки. Он выжидающе посмотрел на них и спросил:

– Крикет?

– Уже слишком темно, – ответил Акил, и Итти тут же помрачнел.

Иногда Амине казалось, что все эти два года, что они не виделись, двоюродный брат провел с мячом в руке у ворот, глядя на дорогу в ожидании их приезда.

– Завтра поиграем, – пообещала девочка, и Итти с несчастным видом кивнул.

– Привет? Крыша? – предложил он им свое второе любимое занятие.

– Неохота, – отказался Акил.

– Пойдем, я с тобой схожу, – согласилась Амина.

Спустя несколько минут они поднялись с верхней веранды на крошечный выступ и залезли по лестнице, которая вела на крышу. Там, в последних жгучих лучах заходящего за горизонт солнца и дыму, струящемся вверх от очагов, где начали готовить ужин, Амина наконец-то смогла заглянуть за Стену. На шоссе, как всегда, царила стагнация: неповоротливые автобусы и автомобили беспрестанно гудели, выстроившись в длинную вереницу, а между ними, словно жуки, сновали рикши и велосипедисты. Дети-попрошайки с самого утра высыпали на улицу, подбегая ко всем транспортным средствам, замедлившим ход настолько, чтобы за окно можно было ухватиться рукой. Амина сделала глубокий вдох, впитывая запах бензина и вареного лука, коровьих лепешек, сточных вод и пота, а Итти что-то напевал себе под нос. Амина смотрела, как он любуется Салемом, до тех пор, пока окончательно не стемнело, потом взяла Итти за протянутую руку и осторожно спустилась вниз, к себе в комнату.

Ужин тем вечером получился экстравагантный и непростой. После наказания, выпавшего на долю поварихи Мэри, еда пригорела, поэтому взрослые ужинали без особого энтузиазма. Они обсуждали критическое состояние Индиры Ганди (по словам Томаса – «колоссальную ошибку»), а также какой-то праздник Джаната – Амине казалось, что это что-то среднее между пижамной вечеринкой и названием торта.

– Вот увидишь, – произнесла Аммачи, доставая застрявшую между зубами куриную косточку и кладя ее на край тарелки, – эти люди ничем не отличаются от всех остальных политиков! Только и делают, что болтают о переменах, а потом с радостью будут наблюдать, как страна встанет на колени!

– Бред! – парировал Томас, накладывая себе еще риса. – Мы же пережили англичан. Ты и правда думаешь, что мы не можем справиться сами?

Сидевший за противоположным концом стола Сунил фыркнул и посмотрел на брата мутным взглядом покрасневших глаз.

– Это разные вещи, Томас, – ответила Аммачи. – С внешним врагом справиться куда легче, чем с хаосом внутри страны. А этих группировок сейчас развелось пруд пруди! Антимусульманские, антихристианские, анти-бог-знает-что!

– Да ладно! – хмыкнула Камала.

– Сам Т. С. Рой сказал, что в Мадрасе были беспорядки, – вмешалась в разговор Дивья, безуспешно пытаясь засунуть пригоршню риса в рот постоянно крутившегося Итти. – Он побоялся, что его могут убить, даже из машины не стал выходить!

– Правда? – обеспокоенно спросил Акил.

– Ой, да ну, Рой – просто паникер! – пренебрежительно отмахнулся Томас. – Вот увидите, скоро все успокоится! История подобна маятнику, разве не так? Сначала качается в одну сторону, потом – в другую, но Индия всегда выходит из испытаний целой и невредимой.

– Вам легко говорить, вы же теперь здесь не живете. Да, братишка? – разминая пальцами комочек риса, произнес Сунил.

– И что с того? Мне теперь уже и слова нельзя сказать? – повернулся к нему Томас.

– Да нет, просто я считаю, что можно смотреть сквозь розовые очки, когда живешь на другом конце света, вот и все. А тем, кто остался здесь, приходится иметь дело с реальностью, понимаешь ли. Поэтому для нас все выглядит по-другому.

– Разумеется. Я не утверждаю, что в Индии жить легко, однако…

– Ну и не сложно, – нетерпеливо перебил его Сунил. – У нас теперь тоже есть все эти модные штуки, которые вы производите! Холодильники! Телевизоры! Кинотеатры и черт знает что еще! Посмотри по сторонам, братец! Все изменилось!

– Кому-нибудь налить воды? – предложила Камала.

– Да я же всего-навсего высказал свое мнение, Сунил, – отрезал Томас, передвигая небольшие горки еды туда-сюда по тарелке. – Я просто сказал, что Индия переживала перемены более трехсот лет, выдержит и еще!

– «She will sssssurvive»! – хрипло процитировал известный хит Сунил, поднимая вверх сжатый кулак. – Слышали? Добрый дядя доктор говорит, что мы будем жить! Слава богу!

Что же будет дальше? Повисла тяжелая пауза, Амина смотрела, как на лбу Томаса выступили и запульсировали вены, а Сунил наклонился вперед.

– Ты пьян, – произнес Томас.

– А ты – сволочь! – парировал тот.

– Хватит! – хлопнула ладонью по столу Аммачи. – Боже мой, взрослые мужики, а ведете себя как мальчишки! Обязательно надо все испортить в первый же вечер?!

Мрачные тучи, сгустившиеся над столом, были столь грозными, что даже Амина поняла, что первый вечер уже испорчен. Переводя взгляд с бабушки на Дивью, а потом на Камалу и Акила, она поняла, что все они чувствуют себя неловко, за исключением Итти, который болтал ногами под столом и с восхищением разглядывал свои новообретенные кроссовки.

– Не надо так волноваться, Амма, – сказал наконец Томас и оторвал взор от Сунила. – Мы просто разговариваем, правда, братец?

Сидевший на другом конце стола Сунил зажмурился и поднял вверх палец, словно пытаясь определить температуру в комнате. Потом показал пальцем на Томаса, нажал на спусковой крючок воображаемого пистолета и открыл глаза.

– Правда, – произнес он и осушил до дна стакан с золотистой жидкостью.