Запойное чтиво № 1 - Александр Крыласов Страница 7
Запойное чтиво № 1 - Александр Крыласов читать онлайн бесплатно
Евгеньич — седой, с хорошим цветом лица и голливудскими зубами, дядечка сидел передо мной и жаловался на судьбу. Точнее на супругу.
— Я долгих пять лет был зашит. Исключительно из-за капризов своей второй половины. Она, видите ли, даже запаха алкоголя не переносит. А по окончании срока действия лекарства, мне как раз исполнилось пятьдесят лет. Имею я право отметить?!
— Ну-у-у, — замялся я, — иногда юбилеи затягиваются и заканчиваются белой горячкой.
— Не мой случай, — отрезал Евгеньич, — мы с друзьями посидели, выпили в кафе. Всё чинно, пристойно. Потом пошли домой и по дороге пели песни. Негромко и душевно, подчёркиваю. А она меня опять на пять лет закодировать хочет.
— И всё? — усомнился я, — просто шли домой и негромко пели песни?
— И всё, — пациент взглянул на меня глазами истерзанного ягнёнка, — просто спели «Калину красную» и «Подмосковные вечера».
— Не буянили, не дрались, не падали лицом в салат, не засыпали на проезжей части? Просто попели песенки?
— Клянусь, — заглянул мне в самую душу Евгеньич, — зачем мне врать?
— Разные могут быть причины.
— Здоровьем своей семидесятилетней матери клянусь. Дайте мне, пожалуйста, справку, что я закодировался, а лечить меня не нужно, я абсолютно здоров. Это у моей жены шарики за ролики заходят.
Уже тогда я не верил своим пациентам и навёл кое-какие справки. Выяснилось, что Евгеньич пропил в квартире своей сожительницы всю мебель, включая газовую плиту. Женат он никогда не был, а пять лет действительно не пил, так как мотал срок под Воркутой за вооружённый грабёж. Вот, интересно, зачем ему была нужна справка?
(Сходил за хлебушком)
Эта троица принялась рыдать прямо с порога. Особенно заливался сам пациент, жена и тёща тоже лили слёзы, но уже не так самозабвенно. Я долго их успокаивал и предлагал попить водички, попутно убирая со стола истории болезни, чтобы их не залил слёзный водопад. Оказывается, жена послала Афанасьича за хлебом три дня назад, а вернулся он только сегодня под утро, весь избитый и несущий перегаром. Глядя на меня чистосердечными глазами, он рассказал чудовищную по своей правдоподобности историю:
— Шёл я себе за хлебушком, никого не трогал. И вдруг, откуда не возьмись, вылетает «воронок», оттуда выскакивают менты и начинают меня избивать.
— Средь бела дня? — оторопел я.
— В том-то дело, — шмыгнул носом Афанасьич, демонстрируя синяки и кровоподтёки, — беспредел творится. Отвезли они меня в отделение, посадили в «обезьянник» и трое суток метелили смертным боем, разжимали зубы ножом и вливали по литру водки в день.
— Надо же, — вздохнул я, — действительно, беспредел.
— На четвёртый день они утомились, уснули, и мне удалось сбежать.
— Какой кошмар, — возмутился я и попросил сопровождающих подождать за дверью.
Родственники, безутешно рыдая, вышли.
— Любезный, вы эти басни жене и тёще рассказывайте, на ночь, перед сном. А волкам наркологии такие порожняки гнать не надо, здесь дураков нет.
— Чистая правда, — Афанасьич снова зарыдал.
— Чтобы вас в отделении милиции три дня поили водкой, разжимая зубы ножом? Извините, но в такой бред поверить не могу. Среди людей в синих фуражках я сумасшедших не встречал, как-то не приходилось. Они бы водку сами выдули, с преогромным удовольствием, зачем на вас такой ценный продукт переводить? Рассказываю, как на самом деле всё произошло: вы пошли за хлебом, по дороге случайно встретили приятеля. Три дня вы с ним квасили и куролесили, передрались по пьяной лавочке или у ночного магазина с кем-нибудь схлестнулись. А теперь рассказываете всем байки про «обезьянник» и «беспредел».
— Почему вы мне не верите?!
— Потому что я проработал наркологом столько лет, сколько вам и не снилось. И это ещё на самый фантастический рассказ, который я слышал.
— Вы меня не сдадите? — прошептал Афанасьич.
— Оно мне надо? Только жену с тёщей уймите, чтобы они по инстанциям не жаловались, а то вас быстро на чистую воду выведут.
(Когда падает планка)
Вы думаете, пациенты приходят к наркологу после вещего сна или нагоняя от жены. А, может, после мольбы матери или просьбы отца. Ничего подобного. К наркологу приходят не от хорошей жизни: после пробитой по-пьянке головы или разбитой машины, потерянной сумки или найденных приключений, затопленных соседей или прогулянной недели. Что-что, а чудить в нашей великой стране все мастера, но и здесь встречаются первые среди равных.
Родионыч был бандитом, что называется, по жизни. Тюрьмы и лагеря не сломили его вольнолюбивый дух и неизбывную тягу к справедливости. Стоило Родионычу пропустить пару рюмок, как стремление к восстановлению попранной справедливости, накрывало правдолюба с головой и требовало незамедлительных действий. Выпивал он, кстати, не чаще, чем раз в несколько лет. Один разок он тихо сидел в ресторане и мирно кушал свой пончик пополам с водочкой. После пол литры, ему пришло в голову, что его столик самый задрипанный и неказистый, что он расположен в самом позорном месте, и что в этом ресторане его, Родионыча, отчего-то, не любят. Возмущённый браток тут же закатил скандал с битьём посуды и рукоприкладством. Его быстро скрутили и вышвырнули из заведения. Тогда Родионыч прыгнул за руль своего «джипа» и на полной скорости въехал в ресторан по ступенькам, круша витрины и подсобные помещения. Другой раз проказник парился в бане вместе со своей братвой, и что-то ему в их словах не понравилось. Ни слова, ни говоря, Родионыч выбрался из парилки, подпер дверь ломиком и принялся, как ни в чём не бывало, плескаться в бассейне. Брателлы верещали так, будто их уже отправили в ад, а шалун был занят — он в это время нырял. В третий раз пьяного Родионыча остановил гаишник и потребовал предъявить права. Тот вместо прав достал гаечный ключ, вырубил гайца, надел его доспехи и принялся сам тормозить подъезжающие машины. (Дело происходило в десять вечера на Можайском шоссе). После подобных демаршей Родионыча били руками и ногами, гаечным ключом и ломиком, бросали под машины и даже электропоезда. Он всегда выживал, но по полгода проводил в больницах, где его собирали по кусочкам и косточкам, что характерно, бедокур ничего из произошедшего не помнил, как он говорил: «планка падает и хана». Затем Родионыч шёл ко мне сдаваться, он любил теребить меня вопросом — какая же у него стадия алкоголизма? А я ему отвечал, что у него даже бытового пьянства нет. Но чем так пить, как он, уж лучше даже пробки от бутылки не нюхать.
(На халяву и «белка» ближе)
У всех отдыхающих свои развлечения. Кто пьёт до посинения, кто ест до несварения желудка, кто по экскурсиям ударяет, кто по женскому полу. А я наблюдаю, как мужчины и женщины, сами того не желая, разгоняются и уходят в запои. Меня могут обвинить в садизме и дурновкусии, но я называю это профессионализмом. Как стоматолог автоматически осматривает зубы собеседника на предмет лечения от кариеса, так и я подсознательно подмечаю опасные тенденции из жизни отдыхающих.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments