Иди сквозь огонь - Евгений Филимонов Страница 7

Катя задумчиво смотрела в окно, за которым привычно гнулась под ветром уже немолодая, но тонкая берёза.

Небольшую рощицу у школы посадили давным-давно родители школьников, пожелавшие таким образом увековечить себя и своих детей в истории заведения. Что ж, память осталась добрая. Пусть и небольшая – роща давала отличную тень и чувство свежести в жаркие дни.

С ветки под окнами точно с таким же интересом уставилась на Катю любопытная синица.

В детстве Катя думала, что жёлтогрудки прилетают в город только зимой, но – либо в мире что-то изменилось, либо она думала неправильно – вёрткие птички мельтешили повсюду и летом.

С минуту Катя и птица пристально рассматривали друг друга, а затем синичка вспорхнула и исчезла среди чёрно-белых стволов.

Катя проводила её взглядом. Кажущаяся лёгкость птичьей жизни манила и прельщала, но верить этой лёгкости было бы глупо. Катя и не верила, но, всё-таки, удержаться от чувства лёгкой зависти не могла.

Мысли, подобно улетевшей птице, перепорхнули на недавние события. Несмотря на то, что прошло два дня, Катя всё ещё обдумывала произошедшее той ночью, которая изменила многое, если не всё.

Она вспоминала сон.

Раскинув руки, она бросилась в бушующее пламя.

И рыжий демон обнял её, нежно и ласково. Так, как облекает вода, в которую ныряешь в летний день. Но, огонь не давил. Он был невесом и неосязаем, близок и далёк, вокруг и нигде. Вёрткие языки пламени плясали перед глазами и, словно дразня, уворачивались от Катиных рук, когда она пыталась их ухватить.

Катя остановилась, заворожённая безумной игрой, не зная, куда и зачем идти. Внутри огня имелся только огонь, направления и смыслы остались где-то там, снаружи.

Словно почувствовав её нерешительность, где-то вдалеке прозвучал Голос. Уже не шёпот, а настойчивый призыв:

– Приди ко мне.

Ухватив направление, Катя сделала шаг. Затем другой. Демон радостно взревел, и вокруг завертелась свистопляска огненных смерчей. Они налетали на Катю и рассыпались при прикосновении, но не прахом, как снаружи, а ворохами искр. Искры тотчас пропадали в породившем их огненном буйстве, но отдельные искорки не сгорали, а повисали рядом с Катей. И с каждым шагом их становилось чуть-чуть, но больше.

Катя неверя разглядывала вертящееся вокруг кружево пылающих светляков – они что-то напоминали ей, до боли знакомое. Но что? Понимание находилось где-то близко, возможно нужно сделать ещё шаг… еще… и еще. Искра, ещё искра, ещё и еще… И когда она уже почти поняла, в миг, когда знание готово было взорваться у неё в мозгу – вновь пришёл Голос.

– Сожги себя… Очистись!

И тотчас мягкие опахала огня превратились в испепеляющие ветра, сдирающие плоть с хрупких костей, а затем и кость перемалывающие в лёгкий серый пепел. Без всякой боли. Без всякого сожаления. Вот только пришёл ужас, что это конец – конец всему и всего.

Она сгорела.

И сгорала всю ночь. Раз за разом. Восставая из пепла и снова сгорая. Окружённая мятущимися искрами, что так и водили вокруг неё непонятный хоровод. Но с каждым воскрешением сознание очищалось, становясь всё прозрачнее и прозрачнее. Словно далёкий и неведомый ювелир создавал сейчас изумительной чистоты алмаз, выжигая все примеси, мешающие чистоте. Алмаз, которому предстояло стать… Чем? Или кем? Катя не знала. Ведь драгоценность может украшать, а может и сжигать, концентрируя и пропуская через себя гигантскую энергию.

Сон длился вечность, пламя тоже не имело границ. И череда возрождений из пепла тоже тянулась бесконечной нитью. Пока не пришло понимание того, что же она видит.

– Господи, да это же… – Катя поняла вдруг, что искорки, веселящиеся вокруг, складываются в то, что она так любила. Но получающаяся картина отличалась, отображалась как-то по-иному.

Катя развела руки – и звёзды устремились к ней. Одна за другой, сливаясь в плотный толстый луч света. Ведь вокруг носились именно они – любимые ночные мигуньи, складывающиеся в созвездия и скопления, роящиеся и взрывающиеся громадными фейерверками.

Она поняла, в чём фокус – звёзды вокруг оказались старыми знакомыми, но предстали с иного ракурса, словно Катя оказалась далеко-далеко от Земли, за бесконечным звёздным полем, и смотрела сейчас на них с обратной стороны. И звёзды летели к ней. Или – она к ним, к далёкой родной планете, затерянной где-то невообразимо далеко.