Ночная певица - Наталия Медведева Страница 7

Как действует такой тип женщины, постоянно мелькающий на экране ТВ, на мужчину? Сначала, видимо, восторгает — вот это баба, думает он. И главное, своя в доску, хоть и на сцене! Вон, посадила к себе на ляху лейтенанта, а?! (И. Аллегрова). С другой стороны, если вспомнить вид наших мужчин, так сказать среднестатистических обывателей с авоськами или картонными дипломатами, задохликов в сандалиях образца пятидесятых годов, то такая «баба» не может не пугать. Мужичонка должен ощущать себя подавленно, импотентно, желая убежать от греха подальше, пока она его не задавила в своих «патронских» объятиях. Такие женщины всегда амазонки, всегда наверху. Управляют, погоняют, говорят, что и как делать. Вполне возможно, что и сами они устают от такой роли. Но гены, натура сильнее! Тетки, иначе их и не назовешь! Гауляйтерши! Интересно, что управляют они не исключительно еврейской диаспорой. Их очень любят самые что ни на есть русские тетки. Видимо, из восторга перед их наглостью: «Гляди-ка, моего почти возраста, крашеная, коротышка, жопа на метр от земли, а вон чего делает!» Потому что русская тетка может позволить себе такое поведение разве что в очереди. К такой мужчина не придет с возгласом вожделения: «Мария, дай!» (В. Маяковский) Эти Марии-Мурки сами берут!

Да, Мурки — именно о них поется в блатной песенке про «бабу», то есть уже ни про девушку, ни про женщину — общественные люди. Полон дом их гостей, яств и питья. Проходной двор, короче, с вечно трезвонящим телефоном (из книги И. Резника о Пугачевой). И так и должно быть у таких типов. Бесконечные компании дают им возможность экстравертировать свою «власть». В одиночестве они почти не находятся. Потому что наедине с самой собой такой быть невозможно. У Пугачевой, пишет Резник в книге, сложная натура. Может, эта «сложность» за-ключается в том, что ей иногда стыдно, потому что существует зафиксированный на кинопленке образ «женщины, которая поет». Двадцать лет, конечно, срок немалый. Но вот Барбара Стрейзанд из двадцатилетней давности «Смешной девчонки» стала взрослой женщиной, поющей сложные песни. Наша «бунтующая» Алла «устала» и стала престарелым клоуном. Даже не верится, что она еще пела сонеты Шекспира, Цветаеву! И получается, что бунт был направлен исключительно на приобретение неких материальных ценностей, а так как они добыты, то чего же бунтовать?! Ирина Аллегрова помимо матери-бандерши, Мурки, исполняет роль спасительницы, и не кого-нибудь, а Христа! Распутина и Цыганова записали себя в матери всего Отечества и Казачества заодно. Татьяна Маркова сама себе мать и режиссер! И песни сочиняет, и костюмы шьет, и себя же продюсирует. Успенская ни во что не ставит заслуги того же И. Резника, писавшего для ее «хитов» тексты: «Да я ему рассказала все, о чем хочу спеть, так что ему надо было просто срифмовать!» (из телепередачи «Акулы пера»). В этом, кстати, невольном и наивном признании таится наверняка одна из причин сегодняшней деградации репертуара российских «див».

Неограниченные возможности и снятие так называемой цензуры обнажили истинное лицо — то, на что действительно способны, то, к чему воистину стремятся. Ведь если авторы и на самом деле пишут песни под звезд, для уже существующих «див», то они волей-неволей согласуют свои произведения с данными особами. Если к этому прибавить, что половина, если не больше местных продюсеров, спонсоров, директоров рекорд-компаний и фирм грамзаписи неизвестно откуда появились и чем вчера занимались, то и неудивителен уровень сегодняшней, как ее называют, «попсы»!

Интересно, что этот тип бандерши, Мурки встречается не только среди женщин. Взять того же Жириновского! Это Пугачева и Аллегрова, Распутина и Успенская с Цыгановой и ее «водкой да селедкой». «Кабриолет… суженый-ряженый… страна Россия и озеро надежды…» — весь этот набор очень напоминает выдержки из какой-нибудь речи В.В. Жириновского. Ведь и у него тоже — пошлая сказка, буфетная романтика: кабриолет-лимузин, «суженый» — это он сам для страны России, ну и озеро (уменьшенный Индийский океан). Сегодня, правда, еще один «суженый» зарегистрирован — Брынцалов, который тоже подходит к типу Мурки. Вообще уголовщина, ГУЛАГ, нары и параша — ну а там и Мурка рядом! слышны в местной звуковой ауре, как только вы прибываете в Россию. Вокзалы Москвы с их несметными «музыкальными» киосками исторгают из себя весь набор «лесоповала» в исполнении заслуженных российских Мурок.

1995 г.

P.S. Когда я впервые увидела Пугачеву в ее домашней обстановке (приехав к ней на ее же лимузине), была ошарашена. Маленькая, хрупкая женщина с очень узкой ладошкой. Холодненькой. Она села в большое кресло рядом с огромным роялем, захламленным бог знает чем, села, сдвинув, сжав коленки (не как учили «О»* секс-учителя — всегда сидеть с чуть раздвинутыми ногами), и ручки на них положила. Школьница. И стеснялась. А мы с Серегой, верзилы во всем черном, громкие, особенно я, конечно, громкая, разбросали свои одежды по полу. Прямо короли! То есть это она так сделала, став маленькой. Растерянной и стеснительной. Уметь надо… Но в дальнейшем я все-таки видела, что она может быть очень искренней и деликатной. Она действительно с жаром пыталась как-то сдвинуть с мертвой (относительно!) точки мою муздеятельность. Ненаигранно вдохновлялась образами из моих песен, даже стыдливо предлагала варианты сцен-костюмов, саму сценографию…

Я никогда не понимала этого телячьего восторга перед тем, что вот ведь, теперь у нас (в России) за свои деньги можно выпускать книжки, пластинки, черта в ступе. Для меня это равносильно тому, что вас никто не хочет! И Алла нашла фирму, и мы выпустили нашу безумную пластинку-СD… Фирма только оказалась не на высоте, к сожалению. Помню ее фразу: «Ну почему ты такая невезучая, Наташка!» Да не я, а страна у нас какая-то развязная девка (впрочем, смотрю в зеркало).

Одна тетенька в какой-то газете, давая оценку российским «дивам» («Другой Пугачевой у нас не будет» — так вроде называлась статья), поместив меня в десятку лучших, не забыла добавить, что вот-де, была уже одна певица, которую Пугачева взяла под свое крылышко (Агузарова), и сами, мол, знаете, что с ней сталось… Неуместное сравнение. Я была, есть и буду. Потому что, выражаясь словами самой Пугачевой: «Ты даже когда просто стоишь, что-то делаешь!»

1999 г.