Голова Якова - Любко Дереш Страница 7

Яков понимал, что музыкой сфер в Кракове он причинил серьезный вред тонкому инструменту своего сознания, и теперь с этой раскроенной (второй, внутренней, до которой никому нет дела) головой нужно что-то предпринимать.

И он поехал в Киев.

Итак, ты – Ирена.

Я убежал, а ты осталась. Жертва и убийца поменялись местами.

Ты – названивала мне по вечерам, и я заранее знал, что сейчас ты будешь плакать в трубку, подвывать что-то по-шведски, по-французски уговаривать меня вернуться, угрожать, что порежешь вены в ванной под музыку Бьорк.

Я – перестал отвечать на твои письма.

Через месяц Ирена написала эсэмеску, что она продолжает плакать каждый день и что у нее задержка. Я погрузился в музыку для рекламы и шутки с коллегами.

«Я ошиблась, – пришла эсэмеска на следующий день. – Я лишняя в твоем космосе». Я вышел на балкон, где накуривался травой отдел культуры из журнала новостей – их офис был этажом выше. Там пришла еще одна эсэмеска: «Мое тело не принадлежит мне. Я не могу отказать никому, потому что все они – ты. Через них я соединяюсь с тобой».

Мои руки задрожали. Я ощутил тошнотворную потребность потерять последнюю связь, последнее понимание реальности, которая со мной происходила. Спросил у девушек из отдела культуры, не угостят ли. Мне задули паровоз за счет редакции.

Когда я выдохнул, пришла третья эсэмеска: «С ребенком я тоже поступила неправильно. Это на моей совести».

После этого от нее не было слышно ничего довольно долго.

Может, месяцев восемь.

Все восемь месяцев он лежал, задержав дыхание.

На мыслях о будущем он повесил замок. Все контакты с прошлым отсек. Не брал трубку на неизвестный номер. Не пользовался и-мейлом. Залег на дно.

И все равно его нашли. И не важно, кто сдал – или вороны натрещали, или совы наухали, или его продали ежи из лесов вокруг отцовского дома. Они пришли и спросили: не видел ли кто? И им показали.

Его выследили. Его вызывают на ковер.

Ирена возобновила скандинавский террор за день до смерти отца. Последняя ее эсэмеска была такой: «Мое тело не узнают в Японии».

А может, это был не террор. Может, это был последний вскрик вёльвы?

Он поймал на себе взгляд Пустоши, Пустоты, и этот Взгляд был приговором.

Опустошенность. Devastation. Станция Дева. Пралайя. Холодея, он понял, что его поймали и теперь поведут в суд.

После кофе и сигареты Яков сказал брату, что хочет поехать во Львов. Брат подбросил его до церкви Юра, дальше Яков пошел сам. 16

Утро во Львове. Туман. Крики галок.

Сквозь строгие черные деревья. Голые черные ветки.

Стиснутый в одну точку, ритмично набирая номер Ирены, Яков шел по проспекту Свободы в сторону Высокого Замка. Там Ирена снимала квартиру.

По дороге Яков купил орхидею. Шея Ирены такая же длинная и тонкая.

Голос в трубке сказал, что такого абонента больше не существует.

Дорога на Высокий Замок. Шум машин.

Поднимаясь по улице к последним домам, Яков почувствовал недоброе. Из окна флигеля, где жила Ирена, кто-то выбрасывал вещи. Летели платья, белье, диски и книги.

– Эй! – Яков задрал голову. – Что происходит?

Поднялся по ступенькам к флигелю и позвонил в дверь.

– Чего надо?

– Это Яков, пани Мария.

– А ну иди в жопу, ты, сукин сын, чтобы я твоей ноги тут не видела!

– Откройте, я хочу поговорить. – Яков дубасил по двери. Ему открыла женщина в черном платке, старая шизофреничка пани Мария. – Вы почему ее вещи выбрасываете? Где Ирена?

– Да шел бы ты в жопу, сукин сын. Я ей сказала: я это все повыбрасываю к чертовой матери. Я уже ключи поменяла, она вчера пришла, плакала тут под дверью. Черти! Я вам говорю, люди добрые, кругом сатана! – задыхалась пани Мария.

– Вы что, выгнали ее?

– Я ей сказала: ты, проститутка валютная, ты меня будешь перед честными людьми позорить? Ой, Боже… А ну отойди, пусть воздух заходит в дом. Да мне от ее хлама дышать нечем…

Яков зашел в комнату, где жила Ирена. Он хватал все, что видел Иренино. Пани Мария вскрикнула:

– Ты как сюда залез, а? Боже, грабитель! Ты что делаешь?

– Пани Мария, да это я, Яков!

– Убирайся, пока я милицию не вызвала!

Схватив, что увидел, сбежал по ступенькам вниз. В грязи лежали вещи Ирены. Он собрал все.

Квадрат комнаты в отцовском доме успокаивал. Комнаты должны быть квадратными, тогда они успокаивают. Куб – основа Вселенной.

Яков сел на мат. Взял айпод. Он подарил его Ирене на день рождения. Регина Спектор, альбом «Begin to Hope». Сел возле ее вещей и перебирал одну за другой.