Грязная работа - Кристофер Мур Страница 7

— Знаешь, это вредно. В краске токсины.

Лили приподняла на голове лавандовый парик, под которым обнажился коротко обрезанный свекольный ежик, затем опустила на место.

— Я вся натуральная. — Она встала и похлопала по сиденью табурета.

— Сядь, Ашер. Исповедуйся. Наскучь мне.

Лили облокотилась на стойку и со всем вниманием склонила голову набок, однако с темной подводкой глаз и лавандовой прической больше смахивала на марионетку с порванными нитями. Чарли обошел стойку и сел на табурет.

— В общем, стою просто в очереди за этим парнем, Уильямом Криком, и вижу, что зонтик у него рдеет…

И Чарли изложил ей всю историю — и про зонтик, и про автобус, и про руку в ливнестоке, и про бег домой наперегонки с темной тенью над крышами домов, — а когда закончил, Лили спросила:

— Так откуда ты знаешь, как его звали?

— А? — сказал Чарли.

Столько ужасного произошло, столько неописуемо фантастического — и почему, почему нужно спрашивать именно об этом?

— Откуда ты знаешь, как его звали? — повторила Лили.

— Ты же с ним даже словом не перебросился перед тем, как он кони двинул. Подсмотрел на чеке?

— Нет, я… — Он понятия не имел, откуда знает, как звали парня, только вот имя вдруг само написалось прямо у него в голове здоровенными печатными буквами.

Он соскочил с табурета.

— Мне надо идти, Лили.

И он ускакал на склад и запрыгал вверх по ступеням.

— Мне все равно записка для школы нужна, — крикнула ему вслед Лили, но Чарли уже несся по кухне, мимо обширной русской женщины, которая подкидывала на руках его малютку Софи, — прямо в спальню; а там схватил с тумбочки блокнот, который всегда лежал у телефона.

Его собственным угловатым почерком в блокноте значилось имя Уильяма Крика, а под ним — цифра 12. Чарли грузно опустился на кровать, держа блокнот в руке, словно пробирку со взрывчаткой.

У него за спиной раздалась тяжелая поступь миссис Корьевой — она зашла за ним следом в спальню.

— Мистер Ашер, что не такой? Вы бежил, как подпаленный медведь.

И Чарли — будучи бета-самцом, а за миллионы лет у них развился стандартный бета-ответ на все необъяснимое, — ответил:

— Они хотят моей смерти.

Когда в лавку вошел почтальон Стефан, Лили подправляла колер ногтей черным «Волшебным маркером».

— Ну как оно, Мгля? — спросил он, извлекая из сумки пачку корреспонденции.

Сорокот, низенький, мускулистый и черный. Носил темные очки-обод — но почти неизменно сдвигал их к макушке, поверх волос, заплетенных в тугие початки. Лили к нему относилась неоднозначно. Он ей нравился, потому что называл ее Мгля — сокращение от Мглива Эльфокусс: под таким именем она получала в лавке всю почту; но поскольку Стефан был жизнерадостен, да и люди ему, похоже, нравились, Лили ему очень не доверяла.

— Надо расписаться, — сказал он, протягивая электронный планшет, на котором она выцарапала «Шарль Бодлер» — с изысканным росчерком и даже не глянув.

Стефан шлепнул корреспонденцию на стойку.

— Опять одна работаешь? А где все?

— Рэй на Филиппинах, у Чарли травма. — Она вздохнула.

— Все бремя мира на моих плечах…

— Бедный Чарли, — сказал Стефан.

— Говорят, хуже нет, чем вот так супружницу потерять.

— Ага, и это тоже. Сегодня у него травма, потому что он увидел, как на Коламбусе парня задавило автобусом.

— Слыхал. Выкарабкается?

— Блядь, да откуда, Стефан, его же автобусом задавило. — Лили впервые оторвала взгляд от ногтей.

— Я в смысле — Чарли. — Стефан подмигнул, хотя посмотрели на него сурово.

— Ох, ну он же Чарли.

— Как мелкая?

— Очевидно, протекает вредоносными веществами. — Лили помахала у себя под носом «Волшебным маркером», словно тот мог заглушить аромат дозревшего младенца.

— Значит, все хорошо, — улыбнулся Стефан.

— На сегодня все. У тебя мне чего-нибудь есть?

— Вчера приняла красные виниловые платформы. Мужские, десятый размер. [7]

Стефан коллекционировал винтажную одежду сутенеров семидесятых. И Лили полагалось отслеживать, что поступает в лавку.

— Высота?

— Четыре дюйма.

— Низковысотные, — произнес Стефан, как будто это все объясняло.

— Ну бывай, Мгля.

Лили помахала ему на прощанье «Волшебным маркером» и принялась сортировать корреспонденцию.

В основном счета, пара флаеров… а вот один толстый черный конверт — похоже, книга или каталог. Адресован Чарли Ашеру «попечением» магазина «Ашеровское старье», а штемпель гласил, что отправлено это с Плутонова Брега Нощи, [8]который, очевидно, располагался в каком-то штате на букву П.

(Лили полагала географию не только смертельно скучной для ума, но и — в век Интернета — совершенно излишней.)

Разве не вверено сие попечению «Ашеровского старья»? — рассуждала Лили.

И разве она, Лили Мглива Эльфокусс, не сидит за стойкой, единственный работник — о нет, фактически управляющий вышеозначенного заведения, торгующего подержанным товаром?

И разве не вправе она — нет-нет, разве не обязана она вскрыть конверт и избавить Чарли от раздражения при выполнении сей задачи? Вперед же, Эльфокусс! Судьба твоя предрешена, ну а если и не судьба, то уж наверняка отыщется благовидная отмазка, что на языке политики одно и то же.

Из-под прилавка она вытащила усыпанный драгоценностями кинжал (камни оценены в сумму, превышающую семьдесят три цента), взрезала конверт, вытащила книгу — и влюбилась.

Обложка была блестящей, как у детской книжки с картинками, а иллюстрация на ней изображала ухмыляющегося скелета с крохотными людишками, нанизанными ему на пальцы: все они, похоже, веселились как никогда в жизни, будто наслаждались каким-нибудь аттракционом на карнавале, только в программу поездочки в данном случае входило пробитие зияющей дыры в груди. Праздник, а не картинка: много цветочков и леденцов, яркие краски, в духе мексиканских народных умельцев. Название — «Великая большая книга Смерти» — значилось поверху жизнерадостными буквами, сложенными из человеческих бедренных костей.

Лили открыла книгу на первой странице, к которой скрепкой была прицеплена записка:

Это должно все объяснить. Простите меня. — МС.