Мир Софии - Юстейн Гордер Страница 7

В древние времена главным религиозным обрядом в Скандинавии служило жертвоприношение. Считалось, что жертва богу умножает его могущество. Люди старались умилостивить богов, чтобы у тех достало сил для победы над злом. Это можно было сделать, например, через заклание животного. Тору чаще всего приносили в жертву козлов. Жертвоприношение Одину [2] иногда включало и заклание людей.

Самый известный норвежский миф дошел до нас в виде «Песни о Трюме» («Старшая Эдда»). Из нее мы узнаём, что Тор спал, а проснувшись, обнаружил пропажу молота. От гнева у Тора задрожали руки и затряслась борода. Вместе со своим спутником Локи [3] он пошел к Фрейе и одолжил у нее крылья, чтобы Локи мог слетать в Ётунхейм (Утгард) и выяснить, не великаны ли украли Торов молот. В краю великанов Локи встречает их конунга Трюма, который действительно принимается хвастать, что запрятал молот на восемь поприщ [4] под землю. И прибавляет: асы (боги) не получат молота обратно, пока не дадут Трюму в жены Фрейю.

Ты следишь за моей историей, София? Добрые боги оказываются участниками гротескной драмы со взятием заложников. Великаны прибрали к рукам главное оружие асов, поставив их тем самым в безвыходное положение. Пока молот Тора остается у ётунов, они обладают властью и над миром богов, и над миром людей. В обмен на молот они требуют Фрейю. Но такой обмен невозможен: если асы выдадут им богиню плодородия (которая охраняет все живое), трава на земле пожухнет, а боги и люди вымрут.

Положение создалось тупиковое. Ты поймешь, что я имею в виду, представив себе группу террористов, которые угрожают, в случае невыполнения их чудовищных требований, взорвать атомную бомбу в центре Парижа или Лондона.

Далее в предании говорится о том, как Локи возвращается в Асгард и просит Фрейю надеть подвенечный наряд, поскольку ее (увы, увы!) предстоит отдать в жены великанам. Разъяренная Фрейя отвечает, что, если она согласится выйти замуж за великана, ее сочтут распутной.

Тогда богу Хеймдаллю приходит в голову светлая мысль. Он предлагает вырядить невестой… Тора. Волосы его можно подвязать и спрятать под убором, а на грудь, чтобы он сошел за женщину, нацепить камни. Тор, естественно, не в восторге от такого предложения, но в конце концов признает, что единственная возможность заполучить молот обратно — это последовать совету Хеймдалля.

Тора переодевают невестой, а Локи берется сопровождать его в виде служанки или подружки невесты. «Буду тебе я служанкой доброй, вместе поедем с тобою в Ётунхейм!» [5] — говорит Локи.

Выражаясь современным языком, Тора и Локи можно назвать «отрядом по борьбе с терроризмом». Наряженные женщинами, они должны проникнуть в цитадель великанов и вызволить Торов молот.

Сразу по их прибытии в Ётунхейм великаны начинают готовить свадебный пир. Однако на пиру невеста — то есть Тор — съедает целого быка и восемь лососей. Еще он выпивает три бочки меду, чем очень смущает Трюма. Переодетые «коммандос» оказываются на грани разоблачения. Но Локи удается хитростью спасти их от опасности. Он объясняет, что Фрейе так не терпелось поскорее приехать в Ётунхейм, что она восемь дней ничего не ела.

Тогда Трюм откидывает брачный покров и хочет поцеловать невесту, однако тут же отшатывается, испуганный сверкающим взглядом Тора. Положение и теперь спасает Локи. Он говорит, что невеста не спала восемь ночей в предвкушении свадьбы. Трюм велит принести молот и вручить его на время венчания невесте.

Как сказано в предании, заполучив молот, Тор рассмеялся. А потом убил им Трюма и остальных великанов. Таков счастливый конец этой захватывающей истории. Тор («Бэтмен» или «Джеймс Бонд» асов) в очередной раз победил злые силы.

Но довольно излагать сам миф, София. Интересно другое: что им хотят сказать? Вряд ли его сочинили только для развлечения. В этом мифе содержится и некое объяснение. Его можно, к примеру, толковать следующим образом. Когда в стране начиналась засуха, людям хотелось понять, почему не идет дождь. Может, великаны похитили молот Тора?

Вероятно, миф пытался интерпретировать и смену времен года. Зимой природа умирает, потому что Торов молот находится в Ётунхейме. Весной же богу удается выкрасть его обратно. Так с помощью мифа люди пытались уяснить себе непонятные явления.

Миф служил не только для объяснения: нередко люди отправляли связанные с ним религиозные действа. Вполне вероятно, что на засуху или неурожай человек отвечал постановкой драмы с мифологическим сюжетом. Одного из деревенских мужчин, скажем, наряжали невестой (подложив вместо грудей камни) и поручали ему выкрасть Торов молот у ётунов. Таким образом люди могли сами способствовать тому, чтобы пролился дождь и наконец взошли хлеба.

Во всяком случае, разыгрывание «сезонного мифа» для ускорения природных процессов точно практиковалось в иных краях, чему известно множество примеров.

Мы с тобой лишь краешком глаза заглянули в мир скандинавской мифологии, где существовало огромное число мифов про Тора и Одина, про Фрейю и Фрейра, про Хёда и Бальдра, а также про многих других богов. Мифологические представления были распространены по всему миру до тех пор, пока их не начали критиковать философы. Ведь при появлении первых философов у греков еще тоже господствовало мифологическое восприятие мира. Они веками передавали из поколения в поколение сказания о богах. В Греции богов звали Зевс и Аполлон, Гера и Афина, Дионис и Асклепий, Геракл и Гефест. И это малая толика их имен.

Около 700 года до н. э. значительная часть греческих мифов была записана Гомером и Гесиодом, что резко изменило положение: письменный текст позволил приступить к обсуждению мифов.

Первые греческие философы критиковали учение Гомера о богах за то, что боги у него слишком походили на людей и были эгоистичны и вероломны не меньше нас самих. Впервые было заявлено, что мифы, возможно, отражают лишь человеческие представления.

Пример подобной критики мифов мы находим у философа Ксенофана, жившего примерно с 570 года до н. э.

«Люди сотворили себе богов по своему образу и подобию, — утверждал он. — Смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как и они. Эфиопы говорят, что их боги курносы и черны, фракияне же представляют их голубоглазыми и рыжеватыми. Но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли рисовать… они бы изображали богов похожими на лошадей, быков и львов!» [6]