Вулканы, любовь и прочие бедствия - Сигридур Хагалин Бьёрнсдоттир Страница 7

—Как это, черт возьми, возможно?! Что это такое: на аэродроме Кеблавика извержение, а мы ничего не знали заранее?

Начальник полиции Исландии, вероятно, сейчас орет на сотрудников Метеорологического центра, которые несколько недель кряду безрезультатно пытались привлечь его внимание к необычной сейсмической активности на Рейкьянесском мысе. Сейчас он стоит в помещении координационного центра службы гражданской обороны, вертится вокруг своей оси и кричит в сотовый телефон, который держит у лица, а люди, потоком входящие в помещение, смотрят на него с недоумением.

—Знали заранее? А понятие «степень неопределенности» тебе вообще что-нибудь говорит, а?

Хриплый злой голос, раздающийся в телефоне начальника полиции, принадлежит Юлиусу, директору сейсмологической службы Метеорологического центра; ему не смешно. Это ужасно, это удар, что датчики центра не зафиксировали мелкие толчки перед началом извержения, но таково неудобство извержений на океанском дне. А еще — гигантская эруптивная колонна, которая образуется, когда раскаленная лава вырывается из-под земной коры в океан и прокладывает себе путь на поверхность воды, взмывает к небосводу, рассыпает целые грузовики вулканического пепла над Кеблавиком и на неопределенное время перекрывает авиасообщение над этой частью Северной Атлантики. Самолеты, которые не успели повернуть назад, отправлены на аэродромы Акюрейри ^[11], Эйильсстадира ^[12], Наука и фарерского Торсхавна, планы тысячи пассажиров и авиакомпаний сорваны; на рубашке начальника полиции под мышками проступили большие пятна: все это так огромно, так ужасно, так неудачно, и все это свалилось на него!

—Здравствуйте,— говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ободряюще.

Это главный начальник службы гражданской обороны, ему надлежит принимать взвешенные решения. Но в данный момент не похоже, что он на это способен: его лоб побагровел, взмок, глаза с отвращением блуждают по экранам на стенах. Кому-нибудь обнять бы его да успокоить: все, мол, в порядке, мы пришли, Научный совет собирается, правление службы спасателей входит в помещение; а вот и Милан, главный полицейский чин гражданской обороны, спокойный, со стрижкой ежиком, и плечи у него такие широкие, что он может удержать на них небосвод. Все будет хорошо.

Мы рассаживаемся за запачканным столом для заседаний, все взъерошенные и взбудораженные; директору по безопасности ISAVIA, кажется, не хватило времени переодеться с утра, но это все частности, она сделала все, что надо: компания отменила полеты из аэропорта Кеблавика, задействовала запасной аэродром, включила контроль вулканического пепла в Лондоне, остановила авиасообщение над Северной Атлантикой. После всей этой суматохи на лице у нее написано недоумение.

—Спасибо всем, что пришли на заседание в это время суток, хотя о нем и было сообщено только что,— говорит Милан, окидывая взглядом разношерстую заспанную компанию.— Мы посчитали необходимым созвать Научный совет из-за извержения вулкана возле Рейкьянеса. Кое-кого все еще нет. Представители Агентства по окружающей среде и Метеорологического центра вот-вот подъедут, кофе уже готовится, думаю, мы можем начать. Анна Арнардоттир из Геологического института Университета Исландии, лучше, если начнете вы, пока мы ждем представителя Метеорологического центра. Что нам известно о происходящем на Рейкьянесе?

—Мне известно не намного больше вашего,— отвечаю я.— Если основываться на тех скудных данных, которые есть в нашем распоряжении, на дне океана, похоже, открылась вулканическая трещина, недалеко от бухты Кедлингарбаус на самом юго-западе Рейкьянеса. Это похоже на типичное разрывное извержение сюртсейского типа — эксплозивное, и эруптивная колонна поднялась на высоту около десяти километров. Мы можем отслеживать его в режиме реального времени метеорадаром на Кеблавикском аэродроме.

—Насколько плохи дела?

—Трудно сказать; это зависит от того, как все будет развиваться. Извержение подводное — во всяком случае, пока, и его продукты попадают на поверхность в виде вулканического пепла. Пеплопады могут стать весьма обильными в Гриндавике и Хабнире ^[13], вызвать сбои в электроснабжении и доставить существенные неудобства к северу, в городе Кеблавик и в аэропорту. Пепел может привести к гололедице на дорогах на весьма большой территории, но наибольшую опасность, по всей видимости, представляет эруптивная колонна для самолетов.

—Еще рано строить предположения, как все будет развиваться?

—Ну, такие подводные извержения возникают и затухают, но насколько они проявляются над поверхностью моря, бывает по-разному. Этот порыв может длиться несколько часов или дней.

—Порыв?

Милан отвлекается от монитора и вопрошающе смотрит на меня. Голос его звучит чеканно, в остальном же почти не напоминает о его далеком прошлом — службе в югославской военной полиции. Тон спокойный, басовитый, словно мы просто беседуем о погоде: ему приходилось сталкиваться с куда более сложными задачами, чем это извержение.

—Еще рано судить об этом. Подводные извержения, прорывающиеся на поверхность, часто проходят порывами, раз за разом. Например, Сюртсейское извержение длилось с перерывами с тысяча девятьсот шестьдесят третьего по тысяча девятьсот шестьдесят седьмой, три с половиной года. О вулканической активности на океанском дне здесь, у Рейкьянеса, мы знаем меньше, с четырнадцатого века там бывали лишь отдельные мелкие извержения. Последнее произошло в тысяча девятьсот двадцать шестом году, к северо-востоку от Эльдея. Но было недолгим, длилось всего несколько часов. Серьезных извержений в этой части страны, насколько нам известно, не происходило с тринадцатого века. Тот порыв начался на суше, а потом сдвинулся в море.

—И долго он продолжался?

—В целом тридцать лет с перерывами.

—Тридцать лет?

Милан наморщил лоб — первый признак тревоги с момента его прихода сюда.

—Да, «Рейкьянесские огни» длились тридцать лет. Они стали заключительной главой почти трехсотлетнего периода вулканической активности на этом полуострове. Сначала извержение произошло в горах Бреннистейнсфьёдль примерно в тысячном году, затем — «Крисувикские огни» в двенадцатом веке, а затем — «Рейкьянесские огни» с тысяча двести десятого по двести сороковой. Извержения возникали то там, то тут, перемещались из одного роя трещин в другую, с востока на запад по всему острову.

—Простите, сейчас там именно такое происходит?— Оулёв, директор по безопасности ISAVIA, недоверчиво смотрит на меня, словно впервые это слышит.

—Сложно сказать,— отвечаю я.— Активность началась считаные минуты назад, а показаниями очевидцев об извержениях в Средние века мы, конечно же, не располагаем, так что можем только по крупицам собрать данные геологических слоев в этом регионе и сделать выводы, учитывая недавние выбросы в других местах. Но с последнего извержения прошло более восьмисот лет. Ничего исключать нельзя.