Господь - мой брокер - Кристофер Бакли Страница 7

— Частности, — сказал он тоном, не допускающим возражений.

— В частностях пребывает Бог, как сказал Мис ван дер Роэ, — попытался было возразить я.

— О частностях позаботится космос, как сказал Дипак Чопра. Всю минувшую неделю я изучал его труды и теперь ясно представляю себе, что надо делать. Как глупо с моей стороны посылать вас в город за парой ящиков чилийского вина! Какое пренебрежительное отношение к практическому опыту, приобретенному вами на Уолл-стрит! Что нам нужно здесь, так это торговый оборот!

Аббат вручил мне билет на самолет:

— На сей раз вы и вправду отправляетесь туда, где находится вино.

Женщина за стойкой авиакомпании «Лан-Чили» подняла голову и взглянула на меня с удивлением, а может, и с чем-то еще — с некоторым презрением? Лишь после того, как она вернула мне посадочный талон, до меня дошло, что Аббат купил билет до Сантьяго в салон первого класса.

— Наверняка это какая-то ошибка, — сказал я. — Орден никогда не стал бы покупать билет в первый класс.

— Нет, — сказала она, быстро постучав по клавишам перед экраном компьютера, — оплата произведена по полному тарифу — пять тысяч пятьсот восемьдесят долларов.

— Но этого просто не может… — пробормотал я, пораженный ужасом. И тут мне вдруг вспомнились слова из книжки Дипака Чопры: «Путешествуйте только первым классом, и в ответ на это космос даст вам все самое лучшее».

Отлично, подумал я. Ближайшие восемь часов мне предстоит сидеть в салоне первого класса и объяснять всем и каждому, что обет послушания важнее обета нищеты. И все по милости Аббата!

Я крадучись направился в зал ожидания для пассажиров первого класса. Как ни странно, я оказался там единственным монахом. Чтобы не привлекать внимания, я углубился в чтение своего требника. В тот час уставным текстом был отрывок из второй главы «Песни песней»:

«Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей. Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною — любовь. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками…»

Читая именно эти слова, я невольно услышал, как у меня за спиной один коммерсант говорит своему попутчику:

— Сегодня я выбросил на биржу все свои акции «Яблока».

— А я думал, акции компьютерных компаний нынче в цене, — сказал его собеседник.

— Только не «Эппла». Завтра появится их квартальный отчет. На Уолл-стрит все убеждены, что это будет настоящая Хиросима. Цены сбивают так, что компанию, того и гляди, объявят банкротом.

Я перечитал текст: «Освежите меня яблоками…» Для меня это звучало, как совет «покупать». Господь склонен верить в квартальный отчет компании «Эппл компьютерс» в большей степени, чем этот малый.

Я бросился к ближайшему телефону, позвонил в Кану и сказал Аббату, что, по моему мнению, Брокер наш играет на повышение акций «Эппла».

— Возможно, Он хочет, чтобы мы вложили свои двадцать семь тысяч в акции «Эппла», заключив сделки с премиями.

— Возьмите книжку, — спокойно сказал Аббат, — и найдите тридцать седьмую страницу.

Я покорно раскрыл свой требник. Всю тридцать седьмую страницу занимали подробные инструкции святого Тада по умерщвлению плоти.

— Ну вот, я на тридцать седьмой странице. Святой Тад о купании в ледяной воде? О хождении босиком по раскаленным углям?

— Не эту книжку. Ту, что я дал вам вместе с билетом.

Я покорно достал «Накопить и жить в достатке», открыл тридцать седьмую страницу и шепотом, чтобы никто не услышал, прочел в трубку:

«Буква "Ц" символизирует цель и целеустремленность. Они необходимы для принятия твердых решений, от которых невозможно отказаться».

— Садитесь на этот самолет, — сказал Аббат. — И забудьте о яблоках. От яблок одни неприятности. «Не ешьте их и не прикасайтесь к ним». Бытие, глава третья, стих третий. Всего хорошего, брат Зап!

Я вернулся на свое место. Несколько минут спустя по радио объявили:

«К сожалению, должны сообщить нашим пассажирам первого класса, вылетающим рейсом сороковым в четыре тридцать, что вылет задерживается по техническим причинам. На данный момент предполагаемое новое время вылета… двенадцать часов».

Сидевший позади меня коммерсант, который выбросил на биржу все свои акции «Яблока», вскочил и исчез. Спустя минуту стало слышно, как он читает обслуживающему персоналу зала ожидания нотацию по поводу недостатков чилийской технологии и характера чилийцев:

— Если manana к десяти утра я не буду в гостинице «Сантьяго Хилтон», я потеряю больше денег, чем вы за всю жизнь заработаете, и тогда подам в суд и на компанию «Лан-Чили» и на вас лично. COMPRENDE, SENORITA?

Вернувшись, он пинком опрокинул низкий столик.

Пытаясь утешить его, я сказал:

— Вероятно, таким образом Бог хочет сообщить вам, что встреча в «Хилтоне» на самом деле не так уж и важна. Быть может, Он держит для вас про запас нечто еще более важное.

Не веря своим ушам, парень посмотрел на меня. Потом перевел взгляд на мою монашескую рясу.

— Отьебись, святой отец! — сказал он.

Пока необычное выражение «Отьебись, святой отец» резонировало у меня в ушах, я решил, что этот зал ожидания — не самое лучшее место, в котором можно провести ближайшие восемь часов, а потому взял такси и направился в центр города, намереваясь ненадолго заглянуть к Слаттери.

Когда машина остановилась у входа в заведение, некогда служившее мне прибежищем, я вспомнил, сколько раз приходил туда рано утром с дрожащими руками, чтобы опрокинуть первый за день стаканчик.

Слаттери был на месте. Билл тоже. Когда я вошел, все повернули головы.

— Ну, чем не Второе пришествие! — сказал Слаттери.

Я сел, заказал сельтерской и спросил у Билла, что новенького.

— Все выбрасывают на биржу акции «Яблока», — сказал он.

— Я тоже об этом слышал, — сказал я.

Мы немного поболтали о том о сем, я заказал бутерброд, а потом попросил у Слаттери разрешения оставить свой чемодан в подсобке. Когда я вошел туда, где два года назад началась моя новая жизнь, у меня возникло ощущение дежа-вю. Там по-прежнему стояли штабелями ящики «Каны 20-20».

И тут меня осенило: «Кана»… вино. Бар «У Слаттери»… дом пира… Я достал свой требник и прочел еще раз: «Он ввел меня в дом пира… Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками…»

Я поспешно вернулся в бар и сел рядом с Биллом. Потом достал чек на двадцать тысяч долларов, подписанный кассиром банка и предназначенный для покупки чилийского вина, а также свой билет в первый класс туда и обратно стоимостью в пять тысяч пятьсот восемьдесят долларов.