Арабская жена - Таня Валько Страница 69

— Мы пережили шок! Настоящий шок! — кричит Баська, театрально хватаясь за голову. — У нас не было ничегошеньки, мы были бедны, как церковные крысы, — и вдруг в одно мгновение стали владельцами крупной недвижимости в центре столицы, да еще и осталось в кармане, причем не так уж и мало.

— Как в сказке, — мечтательно шепчу я.

— Ха! — Бася потирает руки и похлопывает себя по бедрам.

— Что это вы так веселитесь? — От неожиданности я подскакиваю, услышав у себя над головой приятный мужской голос. — Привет, киска. — Красивый, высокий и очень смуглый араб наклоняется над хозяйкой дома и нежно целует ее в волосы.

— Боже-божечки, как время-то пролетело. — Бася смотрит на часы и изумленно пожимает плечами. — А я не успела приготовить обед…

— Не страшно, я что-нибудь состряпаю. Арабское народное блюдо. Манджарийя либийя.

Мы с Басей обе кривимся и заливаемся смехом.

— Надо же, какие привередливые принцессы! Ну ничего, я вас еще удивлю.

— Хассан, это Доротка, я ведь тебе говорила, что сегодня у нас день бабской трепологии, — Бася представляет меня своему мужу. — Доротка, это Хассан, уже известный тебе по моим рассказам.

— Ой мамочки, мне теперь бояться или стыдиться? — Он корчит забавную гримаску.

— А-а-а! — Баська радостно показывает на него пальцем. — До пикантных подробностей мы еще не дошли, но ведь немного поболтать о неприличном мы можем и при тебе, не так ли?

— О нет, я предпочту ретироваться. Уж я-то знаю, каковы бабские языки. — И он со смехом выбегает из комнаты.

— Классный у тебя муж, — говорю я и хватаю Баську за руки. — Счастливица!

— Ты права, в этом смысле судьба мне улыбнулась, — соглашается она. — Но вообще-то, жизнь с арабом — это не рай, над каждым вопросом приходится потрудиться и отыскать компромисс. Впрочем, это касается любого брака, однако в смешанной семье ко всему этому прибавляются еще и культурные, религиозные различия. И ко всем этим делам нужно подходить с умом, иначе рискуешь потерпеть поражение на всех фронтах.

— Самое главное — что он тебя любит…

— Только не говори мне, что твой тебя нет, — перебивает меня она. — Раз уж он тебя сюда привез и ввел в свою семью, это наверняка означает, что он к тебе серьезно относится и питает глубокие чувства.

— Я… не настолько уверена в этом.

— Должна быть уверена. Ну а будущее покажет, стоило ли рисковать и немного помучиться поначалу. Все постепенно уладится. Тех иностранок, немусульманок, которых арабы не уважают, с которыми только развлекаются, они без всяких угрызений совести бросают, даже если те женщины уже родили им детей. Араб никогда не привезет такую женщину к себе на родину, в свой дом, никогда не познакомит ее со своей матерью.

— Как это подло! — Похоже, после всего пережитого мне тяжело настроиться на позитивный лад.

— Но ведь не только арабы так поступают. Везде есть подлецы и есть хорошие мужики. А наши — самые лучшие! — Она дружелюбно улыбается. — Каждый порой может ошибиться, оступиться, но наше дело в таком случае — дать человеку еще один шанс и согреть его нашей любовью, — подытоживает эта женщина, которая наверняка умнее меня и уж точно опытнее.

— Иногда нельзя простить. Бывают такие вещи…

— Ну, я не знаю, что между вами произошло, но знаю одно… — Она делает театральную паузу, патетически складывает руки у сердца и кокетливо наклоняет голову. — «Любовь тебе все простит…» [41]— напевает Бася, ужасно фальшивя.

— Ох и сумасбродка ты! — Я заливаюсь безудержным смехом.

Хассан гремит кастрюлями в кухне, ему помогает Марыся, а мы с Басей тем временем переходим к сплетням об остальных польках, живущих в Триполи и неподалеку от него.

— В конце месяца Зоська устраивает женский бал на всю ночь — так называемое прощание с летом. Ты непременно должна быть, это в двух шагах от тебя, на самом Гаргареше.

— Да, я там бывала, примерно знаю, где это. Гаргареш — это такая триполийская Маршалковская. Только не знаю, можно ли мне вот так уйти на всю ночь…

— Значит, сначала твой муж должен познакомиться со всей нашей ватагой. Может, в эту пятницу? Эй, Хассан! — кричит Баська в сторону кухни.

— А?

— Что у тебя в пятницу вечером?

— А что у меня может быть? — В дверях показывается его улыбающееся лицо. — Буду к услугам моей обожаемой жены.

— Это превосходно, потому что мы планируем встречу. Может, будет гриль, я приготовлю кускус.

— Встреча будет у нас?

— Ага, — кивает Бася.

— Нет проблем, только скажи, сколько вина, пива и водки я должен добыть. Эти ее подружки, — сообщает он мне, комично жалуясь, — ужасно много пьют. Как драконихи. А их муженьки — и того больше.

— Но здесь же алкоголь запрещен, где Хассан его достает?

— Черный рынок, дорогая, — отвечает Бася, — black market. Там можно достать буквально все. Стоит, правда, чертовски дорого.

— Было бы здорово, но… видишь ли, сейчас моего мужа нет в городе, он уехал, — приоткрываю я перед ней завесу тайны, желая хоть немного прояснить для Баси свое положение.

— По делам? Надолго? — невинно спрашивает она.

— Вот уже две недели прошло, а его все нет… Уезжая, ничего не сказал.

— О-о… это скверно. — Обеспокоенная Бася пристально смотрит мне в глаза, пытаясь понять, в чем дело. — Если до пятницы он не вернется, бери свою Марысю, пригласи с собой какую-нибудь его сестру, родного или двоюродного брата и приходите к нам. Самое главное — чтобы с тобой был кто-то из его родственников, иначе потом он может тебя обвинить — мол, шлялась невесть где. У арабов пунктик на этом вопросе, они ревнивы до безумия.

— Уж я-то знаю, — вздыхаю я.

— Тем более. Слава богу, Хассан нормальный человек, по крайней мере в этом отношении, — снизив голос до шепота, она заговорщически мне подмигивает.

— Сопровождение для себя обеспечить мне будет трудновато. Родных братьев у него нет, с кузенами его я не знакома, а сестры… — Я невольно умолкаю.

— А сестры охотнее всего принялись бы о тебе сплетничать? — продолжает за меня Бася. — Ясно. Говорю тебе, самые несносные в здешнем обществе — это бабы. — Она на минуту задумывается и вскоре легко улыбается. — Может, и мы с тобой точно такие же противные сплетницы? А то чем же мы здесь занимаемся уже почти четыре часа?

— В общем, насчет пятницы я что-нибудь придумаю. Еще созвонимся. Мне пора уходить, а то сколько же можно торчать в гостях?

— Садись, ты еще никуда не уходишь. — Баська, смеясь, толкает меня назад в кресло. — Если ты не поешь этой вкуснейшей бурды, которую с таким энтузиазмом готовит Хассан, он будет иметь на тебя зуб.