Бисер - Яна Гривковская Страница 69

Странно, что в доме Вики не ходит ни один общественный транспорт: найти ее комнату в одиночку так же нереально, как протоптать шоссе в камбоджийских джунглях.

Путешествуя по пустынным холодным залам, мы периодически встречаем пожилых служанок, грациозно скользящих по узорчатому полу. Они услужливо уступают нам дорогу и плавно растворяются в изгибах коридоров.

К пункту назначения прибываем через пять минут. За это время Данке успевает исцарапать Вики руки и обгавкать мраморные скульптуры обнаженных женщин с лишним весом.

Открыв черную дверь, мы оказываемся в полнейшей темноте. Данке нетерпеливо заскулил.

Сказать, что комната Вики выполнена в лучших традициях фильмов Тима Бёртона — это ничего не сказать.

На огромном доисторическом столе разбросаны флакончики с акриловыми красками, которыми вымазаны стены, стулья и комоды. Многие из флакончиков открыты, словно их стошнило разноцветными засохшими колбасками.

Чувствую под ногами мелкие препятствия. Это грязные высохшие кисточки, разбросанные по полу.

На огромном подиуме возвышается шикарное ложе с черно-фиолетовым покроем, вид которого ненароком вызывает нервный тик.

Поверхности стен покрыты портретами одноглазых человекокошек, полусобачьих морд с двойными ртами, хохочущих девушек с торчащими беззубыми деснами, готических божеств с квадратными ушами и вылезающими из-под черепа мозгами, похожими на подвздошную кишку, а также прочим дискомфортом, способным привести нормального человека к апоастру его ночных кошмаров.

Так чем занимается эта добрая энд светлая девочка в свободное от секса время? Надеюсь, она не отпиливает тупым ножиком головы своим мужчинам?

«Вики, это круто! Не сомневалась, что имею душевнобольную подругу!»

Обожаю выдавать свои искренние мысли в виде смешной шутки, чтобы никто не заподозрил, что это — чистая правда.

Данке внезапно завыл как-то не по-щенячьи. Вики почесала его за правым ушком своей молочно-белой рукой с ровными розовыми ногтями.

Теперь понятно, почему меня тянуло к этой девочке. Шизофреники — личности многогранные, они зачаровывают идиотов, вроде меня, чтобы те блудили по загадочным степям их мыслей. Чую, этот вечер закончится полным фак-апом. Надеюсь, Данке не будет против увидеть свои уши, обернутые вокруг чьей-нибудь окровавленной шеи? Шучу.

В: Тебе действительно нравятся мои картины? Это же полный отстой!

Я: Тебя беспокоит, что они недостаточно ужасны?

В: Понимаешь, мне хочется изобразить человеческое лицо так, чтобы это не было лицом вовсе. Хочу сотворить некоторое безумие, которое никто не сумеет превзойти. Чувствую, во мне тлеет этот уголек, но я пока не знаю, как раздуть его в настоящее пламя.

О, да. Вики — псих. Но я, как закоренелый оптимист, умеющий откапывать в навозе ванильные шарики, ни разу не допустила мысли отвезти ее в госпиталь для чокнутых. А напрасно. Не удивлюсь, если обнаружу под ее кроватью трупы задушенных пернатых с вынутыми сгнившими потрохами и разбросанные оторванные клювы вокруг. А может, неподалеку, за шкафчиком притаился и сам Адео — основная муза Вики, стимулирующая это знатное творчество?

И все же, что-то есть в этом протесте против стандартов. Если бы у Вики висели картины с историческими дамами в бальных платьях или натюрморты с яблоками и виноградом, мои глаза никогда бы не переместились на лоб. Наверняка в школе ее заставляли срисовывать фарфоровых кошечек с розовыми торчащими язычками и красными бантиками на шеях. И Вики никогда не понимала, зачем их срисовывать, если они и так понятны и красивы? Красота неинтересна. Она забывается. А уродство интригует, надолго сохраняясь в памяти. Красота — это стандарт. А уродство — исключение из правил. Красота имеет рамки, а уродство не имеет границ. Оно бесконечно…