Срединная Англия - Джонатан Коу Страница 68

— Можно мне посмотреть содержание жалобы?

— Она вам будет предоставлена в должном порядке.

— Можете вы сказать, что именно в ней написано?

— Не уверен, что она у меня под рукой. — Мартин пролистал пару бумажек в кипе, громоздившейся у него на столе. — Кажется, там было слово «микроагрессия».

— «Микроагрессия»?

— Вам знакомо это понятие?

— Да.

— Ну вот, в этом вы, по мнению студентов, и провинились. В «громадной микроагрессии».

Мартин вяло улыбнулся, встал и протянул Софи руку.

— Давайте следовать положенным процедурам, — сказал он. — Если им следовать, то, как показывает мой опыт, ошибиться невозможно.

* * *

Соан с Софи явились в ресторан вовремя, а вот Майк прислал СМС, что будет на полчаса позже. Уселись читать меню и ждать Майка. На цены Софи смотрела с ужасом. Меньше ста пятидесяти фунтов на нос не выйдет никак, Иэн будет в ярости, если узнает, что она столько заплатила за еду.

— Не обалденно ли? — спросил Соан. — Понятно, почему у этого места такие потрясающие отзывы.

— Понятно, почему оно полупустое. Пятнадцать фунтов за закуску?

— В особый вечер люди столько заплатить готовы.

— Что это за херня — «квашеные сардинные крокеты»? Как можно заквасить сардину и зачем после квашения делать из нее крокету?

— Хумус вроде хорош.

— Хумус? Его можно за фунт двадцать купить в «Теско». Положили в него «маринованные грибы симедзи» — что бы это ни значило — и думают, что можно брать за это двенадцать фунтов.

— Ты после переезда в Бирмингем изменилась, — сказал Соан, все еще увлеченно исследуя меню. — Я в курсе, что там все еще подают цыпленка в корзинке и пирог с лимонным безе, но остальная-то страна ушла далеко вперед.

— Обхохочешься, — отозвалась Софи. — Серьезно: мне такие цены не по карману.

— Ой, не волнуйся. Майк за все заплатит.

— Нет, не заплатит. Я за себя сама плачу.

— Милая, он зарабатывает в десять раз больше нас с тобой. Слышишь? В десять раз. Он у меня за все платит. Нам бы иначе не удалось ничего делать вместе.

— И ему нормально с этим?

— Тут простой здравый смысл. Говорю тебе, с тех пор как я с этим парнем познакомился, мой образ жизни улучшился до неузнаваемости. Он всего на пару лет старше нас — и хренов миллионер!

Софи покачала головой с неохотным восхищением.

— Как так? Семейные деньги?

— Совсем нет. Он урожденный босяк, хочешь верь, хочешь нет. Отец был сталеваром где-то в забытом богом северном городе — в Хэррогейте, или в Халифаксе, или где-то там еще.

— Ни то, ни то, по-моему, никакого отношения к стали никогда не имело.

— Ну что-то там на «Х».

— Хартлпул?

— Хартлпул, точно. Однако Майков препод по математике в школе распознал в нем гения. Майк поступил в Имперский — первый человек в семье, попавший в университет, — остался, сделал докторскую по высшей математике, а следом подался прямиком в Сити.

— Они все еще нанимают людей вот так? Я думала, это все до обвала было.

— Судя по всему, нет. — Вновь уставившись в меню, Соан посветлел лицом. — Ух ты. Вырезка вагю со стручковой фасолью и тертыми брокколи. За тридцать шесть фунтов!

Софи посмотрела на него — убедиться, что он шутит. Он не шутил.

— Отставим твою блистательную любовную жизнь в сторону, — сказала она. — Хочешь послушать еще одну невероятную подробность о сегодняшнем фиаско? — Она уже изложила в деталях свою встречу с Мартином. — Студентка, которая на меня нажаловалась, — я ее практически знаю лично, как выясняется. Она дочь одного из лучших друзей моего дяди.

— Дяди Бенджамина из длинного списка Букера?

— Именно.

— Ну, это же хорошая новость, верно? Он может позвонить своему другу, потрепаться с ним цивилизованно и договориться, чтобы друг велел своей дочери заткнуться на хер.

— Возможно. — Софи понимала, что это можно счесть разумным вариантом, но он не облегчал ощущения надвигавшейся катастрофы, какое настигло ее в тот день. Вечером она дала слабину и просмотрела кое-какие твиты студентов. Через две минуты чтения само количество и озлобленность этих сообщений подействовали на нее физически, и ей пришлось пробежаться по коридору в дамский туалет, чтобы успокоить бесплодные позывы к рвоте. Вероятно, содержание меню не воодушевляло ее еще и поэтому.

— Короче, пусть левые против тебя и восстали, но ты зато, может, станешь героиней правых, — сказал Соан. — Если подать это как протест против политкорректности, не исключено, что поборники свободы слова прискачут к тебе на защиту. Поместят тебя на обложку «Спектейтора» ^[103], а «Дейли мейл» про тебя заглавные статьи писать будет.

Софи раздосадовало, что он сводит все это к шутке. Дежурно улыбнулась, но порадовалась, что через несколько секунд их разговор прервало появление у их столика высокого, белокурого, уверенного в себе мужчины в темном деловом костюме. Мужчина потрепал Соана по волосам, сжал его плечо, Соан сказал: «Эй ты» — и, когда тот сел рядом, поцеловал его в щеку.

— Софи, это Майк, — представил мужчину Соан. — Майк, это Софи.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал Майк. — Простите за опоздание.

Мужская красота не производила на Софи подобного сильного впечатления с тех пор, как они познакомились с Иэном. Она глянула на Соана, он вернул ей торжествующий взгляд; глаза у него блестели, как у кота, которому предложили щедрую порцию жирных сливок в блюдце из беспримесного золота.

* * *

Счет за ужин составил 435 фунтов. Как и предвидел Соан, Майк настоял на том, что платить будет он, хотя проделал это так незаметно, что Софи и не поняла, пока официантка не вернулась к их столику с чеком.

— Нет, это несправедливо, — запротестовала она, когда Майк убрал чек в карман, предварительно поинтересовавшись, не пригодится ли чек Софи для налоговых нужд.

— Это совершенно справедливо, — сказал Соан. — Человеку платят неприличную уйму денег за разработку причудливых финансовых инструментов, чтобы богатые делались еще богаче. А вот я в то же время занимаюсь важными исследованиями — жизненно важными, можно даже сказать, — само́й природы того, что значит быть англичанином, а платят мне гроши. Крохи.

— Так и есть? — спросила Софи, улыбаясь Майку. — Я не про исследования, само собой, а про твои служебные задачи?

— Более-менее, — ответил он.