Не один - Отар Кушанашвили Страница 68
Не один - Отар Кушанашвили читать онлайн бесплатно
Чем не повод перечитать цитату из Чехова, вечность спустя лапидарно объясняющего, почему мы чемпионы по разводам.
Я почти всегда жалею, когда люди разводятся, вы ведь тоже? И я не хочу, чтобы Сергей А. разводился. Я готов не только Чехова цитировать, я готов поделиться, как может быть хорошо и без чехарды, без ротации, так сказать.
Это чудо из чудес – негромко (иногда можно громко) любить кого-то, из года в год, и чтобы все сложилось, нужны сердце и терпение, и тогда, когда одна сложная, большая семья соберется за большим столом вы поймете, всех оглядев, как вы счастливы.
Серега, тебе придется поверить мне на слово!
Я понимаю, вы все заняты юго-востоком Украины, это важно, но я не намерен позволить вам низвести смерть полуторагодовалого Артемки, вогнавшую меня в безнадегу, до уровня рутинной информации.
Полуторагодовалый Артемка умер от заворота кишок, от невыносимой боли, говорят, он плакал очень-преочень, умирая, но до этого его отказались госпитализировать, сказали, ничего страшного, запор, ставьте клизму.
Врача, квазиврача, псевдоэскулапа, не врача, а как есть коновала зовут Артур Меджидов.
Я понимаю, вы все заняты юго-востоком Украины, это важно, но я не намерен позволить вам низвести смерть Артемки, вогнавшую меня в безнадегу, до уровня рутинной информации. Обсуждение «ирреденты» и «аншлюса», конечно, дело наиважное, но мне интересно, как спится убийце ребенка, еще интереснее, думает ли этот сукин сын хотя бы иногда о мальчике, которого убил непрофессионализмом и бессердечием?
…Ребенку стало худо еще утром, он куксился, держась за живот, плакал, но, видно, очень занятых взрослых не убедил. К вечеру боль и, следственно, плач усилились, малыш стал бледный совсем, худо ему стало до такой степени, что он обессилел и поскуливал. Вызвали «скорую», врач настоял на немедленной госпитализации, найдя положение дел чудовищным. А в больнице – хирург Меджидов.
Он заверил родителей, что ничего страшного нет, стационар нужен, отправил перепуганную делегацию домой, а в журнале отметил, что родители сами отказались от госпитализации.
Через день мальчика не стало, а врач, попутно грубя, стал себя обелять. Потом хватился, начал говорить, что молод, опыта никакого, коллеги не помогли, и вообще это не больница, а какая-то мусорная свалка. Суд пошел навстречу и приговорил его к двум годам… условно.
Суд учел и то обстоятельство, что против строгого наказания выступили и родители Артемки: врач заплатил им миллион рублей, а что, хорошие деньги, Артемки нет, а деньги всегда деньги.
Все мои предки были рабочими, папа так и представлялся: рабочий человек, а теперь рабочих нет, нет как класса, их уничтожили, сначала – репутационно.
Какие были ценности у моего папы? Спросите тоже. Семья и друзья, тоже рабочие, простые рабочие лошадки, с теми же ценностями, в той же очередности, в той же, единственно правильной пропорции. Они не знали, что такое сидеть на работе, и мониторов не знали, у них были звонкие голоса, они все силы клали на то, чтобы в доме был хлеб. Они возвращались домой в пропахших потом, соляркой и бензином спецовках. А, как же, еще запах папирос, как я мог забыть.
Они совсем, ни разу не были прагматиками, но им довольно было осознания того, что их называли солью нации, передовым классом – «на вас страна, и вы справляетесь, спасибо вам!» Я лично слышал такие речи по телевизору и радио.
Сегодня мой папа, буде он был жив, ничего бы не понял про положение рабочих и погрузился бы в депрессию: рабочий сегодня – пустое место На смену рабочему люду пришел планктон, манерные и себялюбивые пожиратели кредитов, суетливые пчелы офисного улья, клерки, приватизированные мониторами и любящие инфляционно надувать собственную значимость.
У моих мамы и папы был энтузиазм ТРУДОВОЙ, а у офисных – одна корысть, одна карьера, и карьеру эту они строят на двух выражениях лица: подхалимском и остервенелом.
Небось, каждый второй читатель подумает, что я противопоставляю эпохи, идеализируя одних и принижая других, тогда как я всего-то констатирую психологическую разницу, которая граничит с драмой: настолько велика.
Вместо физически тяжелого труда пришел, явился труд бесплотный и беспотный. На каждого работягу приходится по десять указующих перстов. По тридцать начальников, умеющих только держать пучеглазые паузы.
Если у моего папы на работе что-то случалось с кем-то, по части здоровья или кто-то впадал в немилость, это было для него поводом для недельной бессонницы. Не раз и не два папа вместе с подвижниками вступались за молодых, и я помню такие его слова: «Рабочий человек своих не сдает!» И помню, как однажды, когда его полуупрекнули на счет одного нашкодившего молодого, какой же это, мол, рабочий, так, сопляк, папа взвился: во-первых, он САМ к нам пришел, во-вторых, нельзя топтать эмбрион, себя в его годы вспомните.
Вот и папы нет, а я побывал на руинах его любимого автозавода, напросился.
Прежде КАЗ был институцией национального масштаба, а теперь это натуральные, единственно пригодные для съемок эсхатологических футуристических фильмов декорации; мусорная свалка исполинских размеров вместо узелков на память.
Я вспоминал, как встречал папу с товарищами после работы, завидев его, несся к нему со всех ног, и я, сын пролетарской косточки, никогда не был так счастлив более.
В подлейшем состоянии духа я обошел все помещения, как будто что-то искал. Цеха покрыты паутиной, и все ангары я обходил молча и вспоминал, как какой-нибудь сентиментальный старикашка, исполненное азарта и энергии время и так дошел, доковылял до доски почета, надо же, уцелела, вот же Он, вот Он, мой папа!
ГЕРОЙ ТРУДА.
Люди, отличающиеся «тупостью понятия», фыркнут: совок!
Ну, таким-то ближе затейливый (как им кажется) постмодернизм с его идиотским лукавством, этим, с их ложным углом зрения, папу моего, меня тем паче, не уразуметь. Теперь для нового поколения, отличающегося прямой идиосинкразией даже и к намеку на идеологию, в словарях слово «рабочий» будут сопровождать пометкой «УСТАР.» И тогда, увы, слова моего папы, что при таком небрежении к базовым ценностям вскорости рабочий человек станет архаикой, – обретут вещий характер.
Вот вы, именно вы, кого поздравляли с Праздником Труда? То-то же, даже само слово звучит старомодно: «труд».
Я уж не говорю про такое эфирно-эфемерное понятие, как «магия труда».
Отвратные нонешние времена с их культом успеха молниеносного и без «потогонности» не заставят меня забыть, как я подрабатывал у папы на заводе, вследствие чего даже удостоился референции, что я небезнадежен, и значительнее характеристики я больше не получал!
В рабочей среде тварью быть значило услышать погребальный звон в адрес своей репутации.
А теперь только на подлостях карьеру и делают, не до работы.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments