Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе Страница 68

– Stiven, what are you speaking about? [95]

– Sharks. I see them again. I don't like it [96].

– Three sharks again? [97]

– I don't now. I see only two sharks. It could be others [98].

– Говорит, акулы снова здесь.

– Боже милостивый, спаси и сохрани, – синьора Полетте взяла двумя пальцами нательный крестик, свисавший с шеи на серебренной цепочке, и поднесла к губам, перекрестилась. – Что ж они не оставят нас в покое?

– Смерти нашей хотят, – ожил синьор Дорети, оторвал взгляд от днища лодки, обвел всех взглядом, на мгновение застыл на теле мертвого Дугласа, скрытого от глаз одеялом, скривился, после чего снова опустил взгляд, поднял руку, почесал обнаженный торс, вздохнул.

Синьора Полетте скосила на него глаза, покачала головой и вытерла лицо влажной тряпкой.

– Как мне уже надоела эта безысходность, – взмахнула она руками, да так резко, что ойкнула и схватилась за спину, помассировала ее рукой, уперлась спиной о борт, но вдруг зашипела, точно змея, и оттолкнулась от борта, взяла одеяло и подложила под спину. – Какой горячий воздух, резина и та нагрелась, а ведь она скрыта от солнечных лучей под навесом. Хотела бы я знать, когда нас все же найдут. Мы же не иголка в стоге сена. Давно уже могли отыскать.

– Если бы мы находились в каком-нибудь озере, думаю, нас бы давно уже нашли, – Эбигейл сощурилась, рассматривая родинку на левой груди, подула на нее, потерла и оставила в покое. – Мы же в океане. А это ой-йо-йо как много воды.

– Может, нас и не ищет уже никто, – Ангелика провела пальцем по одеялу, на котором лежала, погладила его, словно шерстку какого-то животного.

– Даже не думай так, – синьора Полетте взглянула на Ангелику с укоризной. – Нельзя отчаиваться. Надо верить, что нас ищут.

– Если бы искали, давно бы нашли.

– А я согласна с Ангеликой, – вмешалась Эбигейл. – Если бы искали, давно бы нашли.

– Ты ж сама говорила, что океан не озеро, а это значит, что на поиски может понадобиться больше времени.

– Ну да, – вздохнула Эбигейл. – Только мы уже пятый день как все плаваем и плаваем, а нас все ищут и ищут.

– Меня, что, кто-то накормил дерьмом, пока я спал? – послышался голос Винченцо. – Дожились, изо рта воняет так, словно кит обосрался.

Винченцо зевнул, потер рукой глаза.

– И не качает совсем. И блевать не хочется. Наверное, хорошо поспал, теперь надо пойти хорошо отлить.

Винченцо поднялся и на полусогнутых ногах двинул к Стивену, который все никак не мог оторвать взгляд от воды.

– Ни у кого не найдется лишняя зубная щетка с пастой? – Винченцо остановился рядом с Ангеликой, посмотрел на девушку, перевел взгляд на Эбигейл, синьору Полетте. Синьора Полетте подняла бровь в недоумении.

– Знаю, знаю, – ухмыльнулся Винченцо. – Шучу я. Дерьмо. Какого хрена эта лодка не может хотя бы на минуту замереть на месте. Сколько можно качаться. Меня сейчас блевать опять потянет.

Винченцо приблизился к Стивену, переступил через спасательный комплект, бросил взгляд на Дугласа, прикрытого одеялом, затем поставил ногу на борт и сунул руку в трусы.

– Эй вы, садисты. А наш приболевший абориген не задохнется под одеялом?

– О Дугласе можешь уже не беспокоиться, Винченцо, – отозвалась синьора Полетте. – Он умер.

Выражение удивления пробилось сквозь небритость на лице Винченцо. Закончив поливать мочой океан, он потрусил пенисом, сунул в трусы и приблизился к Дугласу.

– Что? Правда что ли? Совсем умер? – Винченцо приподнял край одеяла. – Может, спит? Дерьмо. И правда, кажется… Твою мать, меня сейчас вырвет, – Винченцо бросился к борту, плюхнулся на него руками, голову наклонил к воде.

– Разве не придурок? – Эбигейл посмотрела на содрогавшегося в спазмах Винченцо. – И зачем его только потянуло к трупу. Мужики как дети маленькие. Все время ищут на свою задницу приключений.

– Не говори так, милая, – сказала синьора Полетте, поправляя свой огромный белый бюстгальтер. – Я за свою жизнь много разных мужчин видела и могу сказать, что мужик мужику рознь. Конечно, существуют отдельные личности, – взгляд синьоры Полетте устремился к Винченцо, – но таких меньшинство. Вот мой Джорджио был всем мужикам мужик. Добрый, заботливый, ответственный. Знали бы вы, как он за мной ухаживал, – синьора Полетте улыбнулась, вспомнив прошлое. – Так не каждый мужчина будет ухаживать за своей любимой, а мой Джорджио…

– Пошла отсюда! – услышали они крик Винченцо.

Ангелика повернула голову и увидела, как Винченцо машет руками на кого-то в воде.

– Винченцо, кого ты там опять увидел? – Эбигейл поднялась, но вновь опустилась, только теперь не ложилась, а стала на колени.

– Вы не поверите, но оказывается моя блевотина для рыб как для меня ньокки [99]. Как только они могут ее есть? Я не могу на это смотреть. Меня сейчас опять вырвет, – Винченцо принялся хватать ртом воздух, задержал дыхание и на миг закрыл глаза.

– Кажется, пронесло. Мне надо прилечь, а еще лучше попить чего-то холодного, – Винченцо двинул назад на свое место. – Синьора Полетте, может, выделите мне пару стаканчиков водички сверх нормы. Жарища, ей богу, как в аду. Я вам обещаю, как только до нас доберутся эти треклятые спасатели, я вам верну сторицей. За мной не заржавеет. Вы же меня знаете.

– Перестань, Винченцо. Я дала тебе утром пол литра воды. Ты их уже, что? Выпил?

– Я их даже уже выблевал, – Винченцо тяжело опустился на свое одеяло, открыл рот и высунул язык. – Пол литра воды, да при такой погоде. Это все равно что глоток воды в пустыне. Дайте мне порцию Дугласа. Она ему уже все равно не понадобится… Я вот думаю, так должно было случиться. Хорошо, что наш абориген умер. Меньше ртов, больше еды. Так вы мне даете воду?

– Ничего я тебе не дам, Винченцо, – отрезала синьора Полетте. – Если хочешь, может напиться из океана. Вон сколько там воды. Хоть залейся.

Винченцо сузил глаза и посмотрел на синьору Полетте.

– Вы хотите, чтобы и я как этот абориген ноги протянул. Я слышал, как наш доктор еще в первый день всех предупреждал, соленую воду не пить. Вы думали, я не слышал? Хотели от меня вот так взять и избавиться?

– Никто от тебя не хотел избавляться, Винченцо, – вмешалась Эбигейл. – Уймись. Синьора Полетте пошутила. Ведь так, синьора Полетте?