Больше не промахнусь - Жиль Легардинье Страница 67

– Я очень рад.

– Но я совершенно некомпетентна в вопросе переговоров с банком и управления предприятием. Моя сфера деятельности – это люди.

– Не волнуйся, я в этом разбираюсь, Флоранс тоже отличный специалист в своей области. Мы справимся. Но предприятие держится на плаву, только если те, кто им управляет, работают сообща. Я знаю, что в этом ты эксперт.

– Спасибо.

Понятия не имею, во что выльется наш безумный проект. Однако я не боюсь. Совершенно. Что это – смелость или беспечность? История нас рассудит.

Я не покривила душой, сказав, что сфера моей деятельности – люди. Сейчас она и вовсе ограничивается одним Венсаном. Момент идеален. Мы сидим рядом, на нейтральной территории. У меня нет сил ждать 13-го числа. Пусть моя робость, страхи и сомнения идут к черту. Я – маленькая мышка, которая вылезает из своей норки. Подснежник, тянущийся к солнечным лучам. Главное, не застрять в сухих листьях.

62

– Венсан, могу я задать тебе два личных вопроса?

– Пожалуйста.

– В твоей жизни есть женщина?

Он удивлен. На самом деле. Кажется, он даже слегка отпрянул. Мне тут же становится неловко. Мышка возвращается в нору. Я не должна была задавать этот вопрос. Я сделала лишний шаг над пропастью. Сейчас он ответит, что женат, и восстановит дистанцию между нами. Какая же я глупая. Лучше бы молчала.

– Прости меня, Венсан, – поспешно говорю я. – Забудь, что я сказала.

– Нет, Мари, в моей жизни нет женщины.

Его ответ успокаивает меня и открывает новые горизонты.

– Какой твой второй вопрос?

– Я боюсь, Венсан. Не знаю, должна ли я…

– Мари, о чем бы ты ни спросила, я знаю, что у тебя нет злых намерений, поэтому давай.

– Ты написал мне все эти волнующие письма?

Он опускает глаза. Я вижу, что его одолевает внутренний конфликт. Либо он действительно автор писем и 13-го числа планировал признаться в своих чувствах, а я, как последняя дура, нарушила его планы. Либо он ничего не писал и теперь не знает, как об этом сказать, чтобы не слишком меня расстроить.

Венсан поднимает голову.

– Мари, в моей жизни нет женщины, потому что в ней есть мужчина.

Я ошеломлена.

– Об этом никто не знает, поскольку люди очень любят осуждать, а у меня нет сил противостоять целому миру. В курсе только мои близкие, и, к счастью, большинство это принимает. Но остальные… Прошу тебя никому не рассказывать.

Я ожидала чего угодно, только не этого.

– На мой счет можешь не беспокоиться.

– Знаешь, Мари, мы все живем под гнетом штампов, которые нам навязывают. Женщины должны быть такими-то, мужчины такими-то. Два лагеря, два стереотипа. Большую часть жизни мы проводим, пытаясь найти себя среди этих клише. Нужна смелость, чтобы избавиться от предрассудков, и в этом нам помогает любовь. Мы не выбираем, какими нам быть. Но это не значит, что я считаю себя жертвой. Мы также не выбираем своих любимых. Но когда судьба дарит нам встречу с ними, мы пытаемся сблизиться и остаться рядом. Мы страдаем из-за тех, кто нас отвергает, и питаем бесконечную благодарность к тем, кто нас принимает. Это относится ко всем любящим сердцам, и мужчинам, и женщинам. Думаю, ты меня понимаешь.

– Всей душой.

– Я рад, что ты все узнала. Это соответствует тому уровню доверия, который я к тебе испытываю.

Я вспоминаю все, что себе навоображала, и думаю, как много приходится скрывать Венсану, чтобы быть с любимым человеком. Я снова говорю себе, что искреннее счастье нельзя прятать.

– Значит, ты получаешь волнующие письма от таинственного незнакомца? – спрашивает Венсан.

– Да, уже три получила.

– Это любовные письма?

– Скорее это приглашения к любви и надежде. Они переворачивают мне душу и заставляют задаваться множеством вопросов.

– Для меня великая честь, что ты рассматривала меня как их потенциального автора. И я завидую мужчине, которому выпадет шанс разделить с тобой жизнь. Если он не посредственность и не эгоист, он станет с тобой счастливейшим из людей.

На этот раз я краснею.

– Можно я задам тебе третий нескромный вопрос?

– Нам больше нечего друг от друга скрывать…

– Как ты узнал, что встретил достойного спутника?

– Он разглядел меня сквозь призму моих достоинств и недостатков. И позволил стать самим собой. Почувствовать свою силу. И полное спокойствие.

– Надеюсь, что однажды кто-то скажет это и обо мне.

– А я надеюсь, что ты скоро скажешь это о том, кого ждешь.

– Так заметно, что я кого-то жду?

– Не очень, ты прекрасно держишь себя в руках, но в тот день, в больнице, когда ты спала, я узнал два твоих секрета…

– Не продолжай. Мне и так стыдно за свое поведение, а это будет уже слишком, я не переживу…

– Ты храпишь и разговариваешь во сне.

– Черт, я пропала. О чем я говорила?

– Сначала что-то бормотала о лекарствах.

– О лекарствах?

– Да, только не вспомню о каких…

– О Парацетамоле?

– Точно. Я не разобрал, но, похоже, в твоем сне лекарство бегало повсюду с крыльями феи…

– Я могу все объяснить!

– Это не самое главное.

– Насчет разноцветных пончиков, поющих хором, у меня тоже есть оправдание.

– Про пончики я ничего не слышал, но иногда ты просила кого-то обнять тебя.

– Не знаю, наскребу ли я денег хотя бы на одну акцию нашей компании, но я отдам ее тебе, если ты поклянешься никогда и никому об этом не рассказывать.

– Договоримся, Мари.

И он снова мне подмигнул.

63

Перенервничав, вечером я не нашла в себе сил испечь пирог для обеда месье Альфредо. Поэтому ранним утром я пытаюсь незаметно выбраться в соседнюю кондитерскую. В доме еще стоит сонная тишина, но я все равно натыкаюсь на нашего консьержа, который уже начал подготовку к торжественной трапезе.

– Здравствуйте, Мари! Как вы рано сегодня встали.

– Здравствуйте, месье Альфредо. Я не успела приготовить десерт, поэтому хочу хотя бы купить его.

– Не беспокойтесь, еды будет предостаточно.

– Нет, раз я обещала, значит, сделаю. А потом, если вы не против, я помогу вам накрыть стол.

– Вы очень любезны.

Я выхожу со двора. Улица пустынна. Я направляюсь к магазинам. Дойдя до кондитерской в конце улицы, я вдруг замечаю старушку, которая сидит на автобусной остановке на своем обычном месте. Что она там делает? Я направляюсь к ней: