Арабская сага - Таня Валько Страница 67

– У вас есть другой документ? – спрашивает он достаточно холодно, но по-прежнему вежливо.

– Да, разумеется.

Джон тянется к дорогому кожаному кошельку и вынимает английские водительские права.

– О’кей. Спасибо и извините за беспокойство.

Шлагбаум открыт, заграждения с шипами автоматически прячутся в асфальт, и пара может уже въехать, как говорят, в самое тщательно охраняемое место на Аравийском полуострове. Еще перед входом в главное фойе они проходят через рамку сканера, который пищит, сигнализируя о наличии металла у одного из проходящих, но это никого не смущает, и после еще одного небрежного досмотра ручным детектором их впускают внутрь.

– Сегодня мы будет наслаждаться французской кухней на двадцать седьмом этаже, – говорит любовнице Джон, ведя ее к лифту.

Девушка с удивлением замечает небольшие капельки пота на его лбу, хотя в отеле работает кондиционер и поэтому даже слишком прохладно.

Пара проводит почти три часа в ресторане «Аль– Мунтаха», где наслаждается блюдами, приготовленными одним из лучших мастеров французской кухни, и напитками из далекой Шампани. Джон с удовлетворением оглядывается вокруг и чувствует себя все более свободно, хотя сначала нервничал и с трудом взял себя в руки. Теперь он убеждается, что нет в мире идеально охраняемых мест и всюду можно проскользнуть. Он считает, что тренинг успешно завершен, и решает, что уже на следующий день он отправится выполнять миссию в Европу.

Дарья не понимает, почему они приехали в аэропорт настолько раньше, ведь у них не сквозной полет и не транзитный, значит, им не нужно будет часами просиживать в зале ожидания. Они могли приехать вовремя и сразу пойти на посадку через свой gate. ^[102] Поскольку они путешествуют бизнес-классом, еда и напитки для них бесплатны. Они снова сидят в лаунже Мархаба, там, где познакомились пару месяцев назад, но женщине кажется, словно прошли века. Ей досадно при вспоминании, что в последний раз она была здесь со всей семьей, с близкими ей людьми, а теперь одна как перст. Ее доверие к любовнику все больше ослабевает, хотя, к сожалению, любовь по-прежнему ранит ей сердце и ум, лишая возможности мыслить объективно. Много неясного, она по-прежнему ничего не знает о своем друге, только выдвигает ничем не подтвержденные домыслы. Она лелеет в себе убеждение, что Джон – человек изнервничавшийся, с переменами настроения, возбудимая личность. Иногда он груб и обращается с ней как с наложницей; в другой раз становится обаятельным, щедрым любовником. Поездка в Дубай все смешала в ее голове, и теперь она не имеет понятия, что ей делать дальше. Все началось с неприятного опыта в неприглядной азиатской забегаловке в опасном районе, когда она хотела сразу же вернуться домой, а закончилось сказочно романтическими событиями и упоительными ночами, которые еще больше привязали ее к Джону. Она все еще не знает, любит ли он ее хоть немного, потому что никогда не слышала из его уст волшебного признания. Она все же любит его всем своим молодым сердцем и невинной душой. Девушка рассчитывает на поездку в Париж, город влюбленных. Но если и там англичанин будет по-прежнему странно себя вести или плохо к ней относиться, она за гроши долетит к маме в Польшу. Этот запасной план ее немного успокаивает.

– Ахлян ва сахлян, – слышит она знакомый голос. Дарья поднимает взгляд и снова видит пакистанца Мухамада. Теперь он выглядит намного хуже, чем в последний раз: похудел, щеки – с двухдневной щетиной – запали, а глаза лучатся грустью.

– Привет, Моэ, – снова бездумно протягивает она ему руку, но сразу ее отдергивает. – Как дела? Ты летишь с нами?

Девушка спрашивает учтиво, но мужчина поджимает губы, а у Джона на лице читается бешенство.

– Если это тайна, то не говори. Нет проблем.

Дарья обижается и решает больше с ним не говорить.

– Я еду в другую часть мира, – поясняет все же мужчина слабым голосом. – Лечу домой, в Индию.

– А я думала, что твоя родина – Пакистан, – не может смолчать девушка.

– Это искусственное разделение, Дарин. А ты летишь с Джоном в Европу? У тебя будут незабываемые каникулы.

– Я тоже на это рассчитываю!

– Принести вам что-нибудь выпить? – предлагает Мухамад. – Я хочу взять себе воды.

– Я пойду, сиди, – мило предлагает Джон. – Хочешь еще бокал вина? – обращается он к Дарье, а та только кивает головой.

Когда англичанин исчезает, Мухамад тут же наклоняется к девушке.

– Дарин… Я знаю тебя, ты для этого не подходишь.

– Я не подхожу Джону? – спрашивает она удивленно, потому что вообще не понимает, о чем речь.

– Для этого тоже. Но я имею в виду такую жизнь. Возвращайся в свой спокойный христианский мир! – повышает он голос, чтобы тут же прикрыть рот и со страхом осмотреться вокруг.

– Ты добрая, нежная и милая девушка, – добавляет он уже тише. – Я всегда очень тебя любил и относился как к невинному и беззаботному ребенку, которым ты являешься и до сегодняшнего дня.

– Очень приятно это слышать. Но я не понимаю, почему вначале моя сестра, а теперь и ты стараетесь оттолкнуть меня от моего парня? Это странно! – теряет терпение девушка. – Я не понимаю, почему вам так это не нравится. Конечно, Джон немного нервный и иногда невоспитанно себя ведет, но теперь он уже намного лучше и, возможно, именно наша связь поможет ему остепениться.

Мухамад с грустной улыбкой только крутит головой. Дарья наконец спрашивает обеспокоенно:

– Или есть что-то, о чем я не знаю?!

– Дарин, эта миссия не для тебя! – говорит с жаром мужчина. – Это не твоя история! Оставь это другим, предназначенным или избранным, закаленным в боях…

– Какая миссия? О чем ты говоришь?! – Женщина начинает нервничать и с надеждой высматривает Джона: она боится, что пакистанец сошел с ума.

– Вот немного денег для тебя.

Мухамад берет в ладони ее руку, словно вдруг забыл, что для глубоко верующего мусульманина касание чужой женщины категорически запрещено.

– Воспользуйся ими, когда уже все поймешь. Надеюсь только, что тогда еще сможешь соответственно среагировать. Не дай себя одурманить и обмануть…

– По-прежнему не понимаю, о чем ты говоришь! – бесится Дарья. – И не могу принять деньги от чужого мужчины!

– Он не должен знать!

Мужчина дрожит, видя непонимание со стороны собеседницы, а ведь у него нет сейчас времени на долгие объяснения.

– Спрячь их на черный день. Для меня это добрый поступок, закят, это мне зачтется в раю.

Он смотрит на нее умоляюще, и шокированная девушка наконец прячет стопку стодолларовых купюр в карман джинсов.

– Возьми также этот мини-смартфон. Его тоже спрячь и храни как зеницу ока: это твое окно в мир и путь спасения. Телефон, который тебе дал Джон, заблокирован на международное подключение и избранные номера.