Запойное чтиво № 1 - Александр Крыласов Страница 67

— Не выступай, — поморщился Припекала, — глядишь, условными сроками отделаемся.

— Ты-то, может, и отделаешься, а мне наверняка тысячелетний срок в Пекле припаяют. Так что, мне терять нечего.

— Дурачина, покайся, срок-то и скостят.

— Ага, как же, такие злыдни скостят, догонят и ещё раз скостят.

— А нам пожизненное обломится, — повесили пятачки анчутки, — нас-то уж точно не помилуют.

— Может, и помилуют, — подбодрил их Припекала, — главное, стоять друг за друга горой. И, ни в коем случае никого не закладывать.

— А кто меня Велесу сдал? Не ты ли? — покосился на подельника Переплут.

— Конечно, нет. Это анчутки, антихристы эдакие.

— Мы не закла-а-адывали, — стали отбояриваться бесята, — мы не такие, мы хоро-о-ошие.

— Хорошие за печкой сидят.

— Припекала, а ведь Велес на тебя, указал, — уличил Переплут.

— Это он специально, чтобы внести раскол в наши ряды, — сделал честные глаза Припекала.

— Расска-а-азывай. Гляди-ка, ни Сварога, ни Перуна, ни Велеса не видно. Это всё он, Бог Тёмных Сил, подстроил, не хочет, чтобы с Балдой аналогии проводили.

Радогост шарахнул молотком по сталагмиту и провозгласил:

— На повестке дня первый вопрос — отчёт счётной комиссии по году Благолепия. Слово имеет Святобор — Бог лесов.

Святобор, ражий детина, рыжая грива ниже плеч, борода веником, поднялся со своего места, откашлялся и зычно загудел:

— Как известно, инициатива проведения в Сонме Богов года Благолепия родилась в премудрой голове нашего всеми уважаемого Велеса. На встрече Сварога с Верховными Богами председатель счётной комиссии Велес попросил Верховного Бога поддержать эту идею. Сварог молвил, что он её целиком и полностью поддерживает, только нужно, чтобы это был не просто праздник, а серьёзная работа, результат которой бы почувствовали все Небожители. В самом деле, если всё ограничивается казёнными отметками об одноразовых акциях Божественной направленности, без глубокого анализа ситуации, в котором оказался наш Сонм Богов, без должных выводов, а главное, без реальных действий, то мы получим дежурное мероприятие длинной в очередное тысячелетие.

— Первый раз я на таком собрании, — хмыкнул Переплут, — что могу сказать — маразм крепчал.

— Т-с-с, — шикнул на него Припекала, — не мешай, мне интересно.

— Вот, сволота, — поразился Переплут, — уже ссучился.

Между тем, Святобор распалился, принялся махать руками, как нунчаками и надсадно ябедничать:

— Однако, начиная с последних десятилетий минувшего века, и по сей день, наше Благолепие не столько развивается, сколько чахнет. Исчезают капища, урочища, требища…

— Давно исчезли!!! — раздались истошные крики из зала.

В голосе Бога лесов натянулась, зазвенела и лопнула тетива:

— У нас под носом запускают спутники. Непосредственно в эти дни. Долго запускают, суетно. Много людишек, крошечных, словно муравьи, бегают круглые сутки взад-вперёд. Вот и с Благолепием так же. Сколько себя помню, у нас каждый день, месяц, год, век Благолепия. Министерство Благолепия уже запустило несколько крупных проектов (пока не понятно чему посвящённых), сподвиглось на создание сайта Года. Удобно: пара дополнительных мероприятий для пущего эффекта кипучей деятельности, и при этом финансирование можно распределять как обычно, то есть по своему усмотрению. Вот только удручает случайное совпадение, что именно эти самые, нежно любимые Верховной Властью образование, наука и культура последнюю тысячу лет находятся в плачевном состоянии. В Сонме Богов работают призраки, потому как нектар и амброзия, отчисляемые работникам Благолепия, несовместимы с жизнью. Перечислять можно долго. Впрочем, не нужно о грустном — у нас ведь год Благолепия.

— Всё правильно! — завопили с мест, — всё верно!

Боги повскакали с мест, принялись стучать по камням посохами и галдеть. Чувствовалось, что речь Святобора задела их за живое.

— Нужно вынести резолюцию! Предлагаю нектар и амброзию распределять поровну! Никакого блата, никакой кумовщины!

— Пора покончить с коррупцией в наших рядах!

— Долой семейственность и протекционизм! Даёшь честные выборы!

Постепенно страсти поутихли и охладели. Радогост вынес решение о перевыборах и в очередной раз долбанул по сталагмиту.

— Ну, что пора расходиться? — Посвист, Бог бури собрался на выход.

— Да, что-то мы сегодня засиделись, — поддержал его Морок, Бог обмана, — пора и честь знать.

— Погодите! — зазвенел в колокольчик Радогост, — мы же ещё преступников не осудили!

— О ё, — хлопнули себя по лбам Боги, усаживаясь на свои места, — мы и запамятовали.

Радогост начал свою обвинительную речь замогильным голосом. Судя по интонациям, он тщательно к ней готовился, и вылиться она норовила часа в два, не меньше.

— Поведение Переплута, Припекалы и двух мелких бесов — это изощрённая попытка дискредитации и профанации самого для нас святого — нашей системы координат…

— Короче! — нетерпеливо закричали с мест, — по ящику сейчас «Дом-2» начнётся! И так, сколько времени зря потеряли!

Радогост, скрепя сердцем, перешёл непосредственно к сути дела.

— Переплут, зачем ты способствовал зачатию Полубога? Признайся, тем самым, ты хотел досадить нам?

— Нет.

— Зачем же?

— По недоразумению. Разве у тебя так не бывает?

— Нет, подсудимый, у меня так не бывает. Зачем ты, вообще, спустился к людям?

— Хотел Ване Бурмакину насолить.

— За каким бесом?!

— Мне его пращур Велеслав в своё время подляну кинул.

— Выбирай выражения, подсудимый. Это Высший Суд, а не какая-нибудь шарашкина контора.

— Слушаюсь, ваша честь, — Переплут предпринял последнюю попытку договориться с Радогостом, — Велеслав накапал, прошу прощения, доложил Велесу о моём заигрывании с его дшерью Любомилой.

— Что ты вкладываешь в понятие «заигрывать»? — нахмурился Радогост.

— Ну, — пожал плечами Переплут, — оказывать ей знаки внимания.

— Какие знаки?

— Всеразличные! — начал закипать подсудимый, — какие обычно оказывают понравившейся деве!

— Ты целовал её в дёсны? — уставился на Переплута Радогост.

— Целуют обычно в губы, — усмехнулся подсудимый.

— Я прекрасно знаю, куда целуют дев! — взбеленился Верховный Судья, — так ты целовал её в дёсны?!

— В дёсны не целовал!

— А куда целовал?!

— В губы!

— А это не одно и то же?!