Мика и Альфред - Владимир Кунин Страница 67

Когда-то в Казани на военном заводе № 22, где делали самолеты Петлякова, заводские летчики-испытатели пустили в авиационный мир не совсем пристойную оценку этого самолета. Они говорили: «Летать на „пешке" — что льва е…ть: много страху и мало удовольствия».

Наверное, они были во многом правы, но вот старший лейтенант Мика Поляков отлетал на этом пикирующем бомбардировщике несколько лет и ни разу не усомнился в его добротных качествах.

Конечно, конечно, конечно!.. Хотелось бы и движки помощнее, и планерные свойства получше, и навигационное оборудование посовременнее, но ведь совершенству действительно нет предела…

Из командира звена Мика снова превратился в рядового летчика. Зато сразу же после окончания обучения на «Ту-2» в Кировабадском запполку был откомандирован в одно местечко между Астраханью и Сталинградом. Называлось местечко Капустин Яр. Или сокращенно Кап-Яр.

В Кап-Яре находился широко известный всему, даже не очень цивилизованному миру, но невероятно, совершенно и устрашающе секретный для Советского Союза Государственный центральный полигон. В военном обиходе — ГЦП. Или, уже для абсолютной таинственности, — «Хозяйство Вознюка».

Вот с такой, прямо скажем, непрезентабельной фамилией всем ГЦП с гигантским количеством частей и подразделений самых разных родов войск — от строительных батальонов до эскадрилий слежения, куда и был направлен Мика, — руководил умный и интеллигентный генерал. Ему просто не повезло с фамилией…

Знаменит был ГЦП одним человеком — Королевым. Тем самым Королевым, который потом, спустя двенадцать лет, в шестьдесят первом году отправит в космос старшего лейтенанта Гагарина.

Но в то время Королев на Государственном центральном полигоне испытывал свою ракету — А-4. Это был сильно модернизированный вариант немецкой ракеты ФАУ-2, и поэтому во время наземные испытаний и пробных запусков сквозь русский мат и непонятные технические команды явно прослушивалась и немецкая речь германских инженеров, когда-то работавших на заводах ФАУ, а теперь верно служащих самому Королеву…

Самому Королеву служил и старший лейтенант Мика Поляков. Каждый раз, когда семнадцатиметровая ракета А-4, раскрашенная черными и снежно-серебристыми шахматными квадратами для лучшего визуального обнаружения, уходила со стенда в воздух, взлетал и Мика Поляков со своим новым экипажем — проследить за полетом ракеты, за ее траекторией, зафиксировать место ее падения и сообщить Земле. А потом, уже совершив посадку, написать отчет о ее ракетном поведении вне зоны наземной видимости…

Служба в ГЦП была для Мики его «военно-звездным периодом». Испытательные запуски ракет были настолько нечасты, что в «эскадрилье слежения» пришлось даже ввести график дополнительных тренировочных полетов, чтобы летно-подъемный и технический составы не теряли своей профессиональной квалификации.

Девок вольнонаемных было — пруд пруди! Выпивки — хоть залейся!

«Изделие», как по причине секретности называлась ракета А-4, имело двигатели, работающие на соединительной реакции чистейшего девяностоградусного спирта с жидким кислородом, который, как известно из учебника химии для средней школы, тоже — не хвост собачий: минус двести семьдесят шесть градусов ниже нуля. Штука весьма опасная…

Так вот, когда на стенде нужно было только проверить работу двигателей «изделия», на носовую или даже, вернее, на «шейную» часть ракеты надевался гигантский стальной ошейник, от которого шли толстенные металлические растяжки, приваренные и забетонированные в стартовой площадке стенда. Двигатели могли реветь сколько угодно, но оторвать прикованную к бетону ракету они были не в состоянии.

В случае таких испытаний на стенде сжигалось всего около половины топлива. Остальные тонны три-четыре спирта и полторы-две тонны жидкого кислорода со всеми предосторожностями сливались на землю…

Считалось, что уже одно пребывание спирта и жидкого кислорода в топливно-двигательной системе ракеты при вторичном использовании может дать нежелательную реакцию. Или не дать желаемую. В очередные испытания заправлялся уже другой спирт и другой кислород.

Жидкий кислород не мог привлечь даже самых безмозглых. Достаточно было сунуть в его сливающуюся струю деревянную оглоблю, как та в одно мгновение рассыпалась кристаллической серебристо-снежной пылью!..

Но слив на землю нескольких тонн чистейшего спирта не мог оставить никого равнодушным. Повальное, халявное пьянство моровой язвой стало разъедать наисекретнейший, известный всему свету Государственный центральный полигон Советского Союза!..

В алкогольном угаре солдатики, сержанты, да и, чего греха таить, даже старшие офицеры стрелялись, вешались, палили друг в друга, очертя голову бросались в невероятные преступные авантюры…

Спирт стал валютой, меновой и покупательной единицей, намного превышающей возможности обычных денежных знаков.

Ученое начальство ломало голову: чем можно заменить спирт?! И в один нерадостный день по всем частям и соединениям всех родов войск ГЦП прокатилась трагическая информация, что, слава Богу, наконец-то найден заменитель спирта для ракетного топлива! К нему нельзя даже приближаться! Он невероятно токсичен… Одного взгляда на него достаточно, чтобы любопытный откинул копыта!

И действительно, уже следующие стендовые испытания предъявили всему недоверчивому, алчущему и похмельному воинскому братству вместо слива чистого ректификата струю, толщиной в телеграфный столб, жидкости с такой пугающей красно-сине-голубовато-лиловой цветовой гаммой, что все просто от ужаса шарахнулись в стороны!

Пахла же эта омерзительная струя, этот антинародный плод ученых вывертов — чистярой!!! Запах был ну просто идеальный для поддачи…

Целый месяц Государственный центральный полигон пребывал в перепуганно-трезвом состоянии. Все просто отучились покупать водку в военторговских магазинах.

Но однажды пронесся слух, будто один старшина, командир хозяйственного взвода по обслуге стендовой группы испытаний и запусков, получил письмецо из родного Торжка, что его любимая девица загуляла во все завертки. И старшина решил свести счеты с жизнью. Из-за большого расстояния между Торжком и Кап-Яром он решил покончить не с ней, неверной, а с самим собой.

Набрал полный котелок этой жуткой красно-сине-лиловой штуки, пахнущей спиртом, прилюдно объяснил причину своего ухода из жизни поразительно живописным матом, попрощался со всеми и выпил полкотелка одним духом. Ну и конечно, тут же упал замертво…

Когда же труп старшины скорбно понесли готовить к официальным похоронам, старшина по дороге приоткрыл один мутный глаз и попытался даже что-то спеть из классического алкогольного репертуара. Не то «Шумел камыш…», не то «На палубу вышел, а палубы нет…».

Похороны старшины временно отложили. Ординарцы большого начальства под страшными клятвами и уверениями в сохранении абсолютной тайны сообщили некую научно-пикантную подробность. Оказывается, единственное, что не мешает необходимой топливной реакции при соединении чистого спирта с жидким кислородом, это небольшое окрашивание спирта марганцевым калием, при употреблении которого человек рискует получить только запор. А нормальная похмелюга будет такой же, как и после неокрашенной спиртяги!