Рапсодия ветреного острова - Карен Уайт Страница 66

– Пожалуйста, Маргарет, я должен сказать тебе…

Мэгги продолжала, как будто не слышала Питера:

– Теперь ты женишься на Кэт и станешь членом этой семьи, а я приму тебя в семью ради ребенка. Но это все. Между нами не будет ничего, кроме самых официальных отношений.

Мэгги замолчала, и Лулу показалось, что она вот-вот упадет в обморок, потому что она взялась руками за горло и как будто пыталась восстановить дыхание.

Питер положил ладонь на руку Мэгги, но она стряхнула ее и начала подниматься по лестнице. Его лицо приобрело зеленовато-белый оттенок, как брюхо аллигатора.

– Маргарет, я люблю тебя. Ты должна поверить мне. Ты многого не понимаешь…

Не оборачиваясь, она затрясла головой, словно пыталась избавиться от назойливых мыслей.

– Питер, сейчас значение имеет только одно: меньше чем через девять месяцев у Кэт родится ребенок и ему будут нужны родители.

Теперь Питер вел себя так, будто не слышал слов Мэгги.

– Мы можем уехать вдвоем. В Калифорнию. Ты всегда говорила, что хочешь увидеть Голливуд и встретиться с Бетт Дэвис. А когда война закончится, мы уедем в Париж. Или в Рим, или в любое другое место, о которых мы говорили.

Он поставил ногу на нижнюю ступеньку, но дальше не пошел. По-прежнему не оборачиваясь, Мэгги подошла к двери.

– Завтра я отведу Кэт к отцу Дойлу, и мы договоримся о свадьбе. Чем скорее, тем лучше для всех.

Лулу смотрела, как по щекам Мэгги текут слезы и капают на блузку.

– Могу я надеяться хотя бы на то, что ты достойно обойдешься с Кэт и ребенком?

Питер покачал головой.

– Не надо, Маргарет, пожалуйста. Ты должна выслушать меня. Есть кое-что, о чем тебе нужно узнать, – нечто гораздо большее, чем все мы, вместе взятые. Это не оправдывает мое поведение, но поможет тебе понять, почему я так поступил. Пожалуйста, послушай. Я люблю тебя. Ты должна мне верить.

Мэгги закрыла уши ладонями.

– Ни слова больше – слышишь меня? Я не собираюсь слушать твои речи. Что сделано, то сделано. Ты все разрушил, и я должна как-то собрать вместе то, что осталось от моей семьи.

Лулу успела спрятаться за стулом, прежде чем Мэгги вбежала внутрь и захлопнула за собой дверь. Когда она бегом поднялась по лестнице, Лулу снова выглянула в окно и подавила удивленный крик, столкнувшись со взглядом Питера за стеклом. Он жестом попросил ее выйти на улицу, и она подчинилась. Сердце гулко стучало в груди, но от удивления, а не от страха. Лулу слышала его разговор с Кэт и знала гораздо больше, чем он мог предположить, а в книгах она читала о том, что это может обеспечить безопасность, когда имеешь дело с опасными людьми.

Когда Лулу приблизилась к Питеру, он сел и вырвал листок бумаги из маленького блокнота, который постоянно носил во внутреннем кармане пиджака, и начал что-то писать. Она подождала несколько минут, пока он не закончил; потом он скатал листок в трубочку, словно сигарету, и протянул ей.

Их глаза встретились, и на короткое мгновение Лулу стало его жалко. Она знала, что он любит Мэг так же сильно, как Мэгги любит его, и почувствовала себя так же, как в тот раз, когда видела Джимми Фонтейна на песке. Некоторые вещи навсегда остаются с тобой независимо от того, хочешь ты этого или нет.

– Маргарет говорила мне, что ты оставляешь записки для подруги на бутылочном дереве. Не могла бы ты положить мою записку в одну из бутылок? Это очень важно. Понимаешь, очень важно, – Питер пристально смотрел на Лулу, отчего она начала переминаться с ноги на ногу. – Это для Мэгги, но сейчас она не готова прочитать мое письмо, иначе я бы попросил передать его ей. Важно, чтобы никто другой не видел письмо, поэтому я не хочу, чтобы ты прятала его в шкафу или где-нибудь еще. Дерево надежнее, поскольку все знают, что оно твое.

Лулу кивнула, и Питер, судя по всему, остался доволен ее реакцией.

– А завтра скажи ей, где лежит письмо, хорошо? Ты понимаешь меня?

Лулу понимала гораздо больше, чем смела сказать. Она снова кивнула и сжала записку в кулаке.

Питер встал и взъерошил ей волосы.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Ты умная девочка, Лулу. Мэгги очень повезло с тобой.

Он поднял свою шляпу, лежавшую на крыльце, и спустился по ступеням, но потом быстро обернулся.

– Это очень важно, понимаешь? Никто не должен прочитать письмо, кроме Маргарет.

– Я понимаю, – ответила Лулу.

Она подождала, пока Питер не уехал, а потом бесшумно вошла в дом и забралась в свое укрытие между окном и стулом. Без лишних раздумий она развернула письмо и стала читать.

«Моя дорогая Маргарет,

мне нужно поговорить с тобой и все объяснить. То, что я сделал, позорно. Но я должен рассказать тебе, почему это случилось – не для того, чтобы оправдаться, а для того, чтобы обезопасить тебя. Дай мне последний шанс – это все, о чем я прошу. Я хочу увезти тебя подальше отсюда, куда-нибудь, где мы сможем все начать снова и оставить прошлое позади.

Обещаю, что, если ты уйдешь после того, как я все расскажу, я больше не буду беспокоить тебя. Если ты вообще не придешь, то таким образом я получу ответ. Я сделаю все, что ты скажешь, женюсь на Кэт и стану отцом ребенка. И я найду способ защитить тебя даже издалека. Но если ты когда-нибудь любила меня, как я люблю тебя, то ты придешь. Встретимся в среду вечером в нашем особом месте возле маяка, в одиннадцать часов. Я буду ждать».

Лулу дважды прочитала письмо перед тем, как скатать его точно так же, как сделал Питер. Она встала и застыла, словно охваченная параличом, слушая тиканье настенных часов на кухне. Она не позволит Мэгги уехать отсюда. Они с Лулу принадлежат Фолли-Бич; так было и так будет всегда. И она определенно не позволит Мэгги уехать вместе с Питером. Что-то у Мэгги внутри непременно умрет, если она узнает о нем правду, и сама мысль об этом помогала Лулу чувствовать себя более сильной, чем когда-либо раньше.

Отгородившись от внутреннего голоса, который всегда обращался к ней, когда она делала что-то, чего не должна была делать, Лулу на цыпочках поднялась по лестнице и прошла в свою старую комнату. Шторы затемнения по-прежнему были опущены, и она открыла их, чтобы стало светло.

Потом она опустилась на колени перед комодом, достала шкатулку со своими сокровищами, положила ее на пол и откинула крышку. Наверху лежала кружевная лента для волос, подаренная Питером, и Лулу ощутила слабый укол совести при мысли о том, что собирается сделать. Указательным пальцем она отодвинула другие предметы, чтобы освободить место для записки, и положила ее рядом с сережками из «песчаных долларов» и черепаховой пряжкой. Лулу долго смотрела на записку, потом закрыла ее лентой и захлопнула крышку. Она засунула шкатулку глубоко в нижний ящик комода и ушла.

Лулу прокралась по коридору и открыла дверь комнаты, которую она делила с Мэгги. Сестра лежала на кровати спиной к двери, но, судя по тому, как содрогались ее плечи, было ясно, что она не спит. Шагнув вперед, Лулу наступила на песок и увидела, что Мэгги даже не вытерла ноги перед тем, как улечься в постель. Это убедило девочку, что она поступила правильно. После смерти матери она начала понимать, что человек может вынести лишь определенное количество горя и разочарования и еще одна раскрытая тайна может оказаться для него невыносимой.