Четвертый тоннель - Игорь Андреев Страница 65

— А как же групповухи? — спросил я. — Ты же сам говорил, что вы с Нуриком кого-то вместе трахали. Тоже что ли в простынях?

— Групповуха это совсем другое дело, — ответил Ориф. — Там можно…

Раньше я думал, что проститутки это женщины, которые за деньги предоставляют мужчинам свое тело, чтобы совать в него член. В Душанбе выяснилось, что все может быть намного сложнее. Проститутки, которые приезжают к Орифу и его ребятам, — девушки очень строгих нравов. Они по вызову приходят как бы в гости, и уже на месте решают, кому и как дать, и на каких условиях. Все это я узнал после того, как гостеприимный хозяин дома решил угостить меня одной из девушек, а после переговоров с ними сообщил, что угощение отменяется. Первая сказала, что не хочет изменять хозяину дома — самому Орифу. Она ему хранит верность. То есть не трахается с другими в его присутствии. Другая не может со мной, потому что я не мусульманин и у меня член необрезанный. И так далее.

По правде говоря, проститутки мне не очень интересны. Нет отношений, игры соблазнения, эмоций. Но, по крайней мере, мне казалось, что я знаю это явление как таковое. Я думал, что получить отказ от проститутки невозможно — она же работает за деньги. Эти девушки были, по их самоидентификации, как бы не проститутками. Честные девушки, которые трахаются за деньги. Порядочные — ислам, традиции и все такое. Ориф сказал, что не впервые встречается с проститутскими отказами — раньше угощал ими друзей из России, с тем же результатом.

— Если бы они меня не знали, было бы по-другому, — сказал он. — Им важно, чтобы я думал, что они «не такие». Я же их трахал. Они мне показывают, что с первым встречным не будут, порядочные. Хотя ко мне приезжают только за деньги…

Я не местный. Со мной можно говорить о чем угодно. Однажды едем на стрелку вдвоем, и Ориф за рулем спрашивает:

— Ты пизду когда-нибудь лизал?

Вопрос меня озадачил. Примерно как спросить: «Ты пешеходный переход когда-нибудь переходил?», только с таким смущением и напряжением в голосе, будто сам вопрос констатирует факт низкого падения спрашивающего на глубину, где обитают худшие представители человечества, отвергнутые обществом за чудовищные преступлениях против морали и нравственности. Я пожал плечами и ответил:

— Конечно.

Он впал в тихую задумчивость на полминуты. Я спросил:

— А ты что, нет?

Хотя я и не местный, ему все-таки не очень удобно говорить. Тем не менее, состоялся диалог, приоткрывший для меня здешнюю сексуальную культуру. Оказывается, прикоснуться губами к женским половым органам — крутое унижение для мужчины. Все равно, что член мужику пососать. Как говорят в русскоязычной уголовной среде, опуститься. Для женщины тоже — она причастна к унижению мужчины. Правда, Ориф говорил не такими словами, больше междометиями, я просто пытаюсь пересказать содержание его ответа.

— Ну вы, блин, даете. Как же так? Это же секс, — сказал я. — Это природа у нас у всех такая. Мы — часть животного мира. Все животные так делают.

— У нас даже говорить об этом не принято. Нельзя. Нехорошо.

— А у нас в Москве по-другому. Ну, конечно, никто об интимных тонкостях своей жизни не кричит на всех углах. Зачем людей смущать. У каждого ведь свои тараканы в голове. Есть и такие бедолаги, для кого потрахаться — то же, что совершить преступление. Кончил — и в церковь на неделю, грехи замаливать. Но вообще «нехорошо» — это не истина, а оценка. Для нас с девушкой нехорошо то, что нам не нравится. А все, что мы оба хотим, то и можно, и хорошо.

Ориф начал рассказывать об отношении людей к сексу, принятом в Таджикистане. Я слушал его, разинув рот. Насколько я понял, женщины в целом условно разделены на две категории. Хорошие и плохие. Хорошую надо брать в жены, чтобы рожала детей. С плохой — развлекаться, но чтобы не рожала детей, и жениться на такой, понятное дело, нельзя. И желательно, чтобы вообще никто не знал, что тебе, так сказать, свойственно хотеть проводить время с плохими девушками. Ты же сам хороший мальчик, юноша и в перспективе отец семейства. Так сказать, береги честь — в том виде, в каком ее понимаешь, — смолоду.

С женой сексуальные отношения особые. Жена это такой человек, который ведет хозяйство, а ее женское начало реализуется в рождении детей, и все. Поскольку секс — дело грязное, жену, как бы поделикатнее сказать, трахать почти нельзя. Только в позе сверху, и преимущественно с целью оплодотворения. Всякие там оргазмы, сексуальные игры, чувства — это отвлечения не по теме. А поскольку заниматься сексом мужчины все-таки любят, для этого есть проститутки и вообще плохие женщины. Проститутки — самые плохие женщины. Их хотят. На них тратят деньги и личное время. А еще плохими считаются женщины, которые хотя и не проститутки, но делают секс с мужчиной не в браке. Потому что не целки. Так сказать, warranty void if seal removed. На таких нельзя жениться. Знать, что кто-то спал с твоей Гюльчатай, до того, как она стала твоей — кошмар! Ну, это все равно, что носить трусы, купленные в магазине «Second hand». (Правда, тогда магазин должен бы называться «Second ass»). Кто-то эту женщину уже испортил — как с этим жить? Такую плохую в жены брать нельзя. Зато с плохой женщиной можно заняться грязным, бесстыжим сексом — отодрать ее как следует, по ходу попить вина, покурить травы, побеситься. Раз она плохая, то можно вести себя с ней плохо. Так, чтобы обоим было хорошо.

Важно — развлекаясь с плохими, самому оставаться хорошим. Этому способствует внутреннее презрение к женщине. Ты-то знаешь, что она плохая, презираешь ее за низость, следовательно, как бы не пачкаешься в грехе. Остаешься выше — даже если она в этот момент сидит на тебе. Ну и репутацию береги. Во-первых, не пались. Не тот вор, кто ворует, а тот, кого поймали. Во-вторых, вслух осуждай плохих женщин, а также мужчин, которым с ними нравится, тогда станет ясно — ты другой. Побольше лицемерия — хорошо для имиджа. Все, включая жену, поймут, что такой правильный мужчина, как никто другой близок к богу. Бог ведь, по слухам, очень строгий и образцовый дядька. Аты почти как он.

Что касается хороших женщин — им крупно повезло. Их не презирают. Правда, и трахают не особо. Хорошая пусть тихонько мастурбирует в одиночестве и греет себя мыслью о том, что она — хорошая. Ее уважают — доверяют детей рожать и прибираться в доме — семейная карьера, которой можно гордиться… Стоп, неужели я сказал про жену «пусть мастурбирует»? Ошибка. Воспитанные девушки из хороших семей не мастурбируют. Им такое не свойственно. Они не знают, что это такое. Как можно подумать о хорошей, воспитанной девушке, что она любит сексуальные фантазии и что-то чувствует этим местом? Невозможно. Да, кстати, она ведь этим местом писает, так? Вот поэтому — возвращаясь к оральному сексу — мужчине нельзя там прикасаться губами. Ты этим ртом потом ведь кушать будешь. Сосать твой член жена тоже ни в коем случае не должна — она же этим ртом потом твоих детей целовать будет. Член — понятие грязное. Пусть сосут проститутки, они уже на дне, им терять нечего.

Конечно, я сейчас слегка добавил веселого стеба в пересказ, но по смыслу все услышанное мной было именно таким.