Дейзи Джонс & The Six - Тейлор Дженкинс Рейд Страница 65

Дейзи я предоставил достаточно возможностей отказаться. Она решила пойти дальше. На этом этапе вопрос о добросовестности и порядочности уже переходит из плоскости моей ответственности в ее.

Билли: И вот мы все утро репетируем, и в последнем куплете песни у нас с Дейзи никак не получается добиться слаженности, и мне совсем не хочется ругаться с ней перед Ионой. И ударить в грязь лицом перед ним я тоже не хочу. Последнее, чего мне хочется, – это чтобы в статье о нас написали, будто бы мы не способны нормально петь вживую. А потому, как только объявили перерыв, я попросил Грэма поговорить с ней, и он согласился. И вот мы с Дейзи – во всяком случае, до конца репетиции – как бы общаемся через Грэма.

Грэм: То есть я что – должен был въезжать во всю их хренотень?! Кто с кем там, черт возьми, не разговаривает и у кого какая на то причина? У меня и своих проблем хватает. У меня сердце на куски раскалывается, чувак! Я люблю женщину, которая, как я начинаю подозревать, меня не любит, и я ни одной живой душе об этом не говорю. Видел ты хоть раз, чтобы я искал посредников, чтобы избавиться от своего же геморроя?

Билли: Когда вечером наконец решили разойтись, мы с Ионой пошли поужинать. И вот я сижу за столиком, постукивая по числу «57» на бутылке с кетчупом, и вдруг он выдает:

– Дейзи сказала, что в первом вашем туре ты вовсю изменял жене, и у тебя были серьезные проблемы с алкоголем и с наркотиками. Сказала, что сейчас-то ты в «завязке», но прохлопал рождение своей первой дочери, потому что лежал в нарколечебнице.

Уоррен: Я не считаю себя высокоморальным и сверхнравственным индивидом, но, по-моему, нельзя рассказывать кому ни попадя чужие истории.

Дейзи: Я столько всяких глупостей тогда делала. Практически в течение всех семидесятых. Я делала много такого, что ранило других людей или меня саму. Но вот этот мой поступок все последующие годы сидел у меня в голове, поскольку о нем я особенно сожалела. И даже не столько из-за Билли. Хотя мне было очень стыдно, что я разболтала другому человеку то, что Билли рассказал мне по секрету. Гораздо больше я сожалею об этом, потому что могла тем самым причинить боль его семье. А этого я… [Долгая пауза. ] Этого я ни за что не хотела. Честное слово.

Билли: Знаешь, одно из первых правил, которые ты усваиваешь в реабилитационном центре, это что самоконтроль – наш единственный надежный контроль. И единственное, что от тебя требуется, – это чтобы твои собственные действия были разумны и осмысленны, ибо ты не можешь отвечать за действия других людей. Вот потому-то я и не сделал тогда того, что меня очень подмывало сделать. То есть взять бутылку кетчупа и зашвырнуть ею в окно. Или дотянуться через стол до Ионы Берга и свернуть ему шею. Или сесть в машину, разыскать Дейзи и вылить на нее все, что я о ней думаю. Ничего такого я не сделал.

Я сидел, глядя на него в упор и чувствуя, как дыхание у меня становится все жарче, как тяжело вздымается и опускается грудь. Я чувствовал себя свирепым львом, готовым в мгновение его растерзать. Однако я лишь прикрыл глаза и, глядя себе в закрытые веки, произнес:

– Не печатай этого, пожалуйста.

Иона Берг: Его реакция подтвердила, что все это правда. Но я ответил Билли:

– Если можешь дать мне что-нибудь, о чем написать, взамен, то я не стану этого публиковать.

В смысле, я это объяснял уже: я не люблю освещать чужие тайны, если они мрачны и печальны. Я пришел в журналистику, чтобы писать сюжеты о роке. А не для того, чтобы излагать разные удручающие истории. Расскажи мне, как рок-звезды спят с групи, или что за дикую хрень ты однажды вытворял, оттянувшись на «ангельской пыли». Вот это классно! Это весело! Но мне никогда не нравилось печатать всякий депресняк. О том, как распадаются семьи, и прочее в подобном роде. Вот я и сказал ему:

– Дай мне взамен тогда что-нибудь в духе рока.

То есть баш на баш. И Билли предложил:

– А как тебе такое? Что я вообще на дух не выношу Дейзи Джонс.

Билли: Я в точности тебе передам, что я тогда сказал. В статье, кстати, так и написано: «Она – эгоистичное капризное дитя, которому всю жизнь давали все, чего ему только хотелось, и которое уверено, что всего этого заслуживает».

Иона Берг: Когда он заявил: «В руках таких людей, как Дейзи, великий талант растрачивается впустую», – я подумал: «Ух ты! Здорово! Классная получится статья!» Такой сюжет, на мой взгляд, куда интереснее. Что будет лучше продаваться? То, что Билли Данн был прежде алкоголиком, а теперь исправился? Или что два солиста самой крутой группы друг друга ненавидят?

Тут даже и спорить было не о чем. В мире полно таких вот Билли Даннов. Столько мужчин в мире пропустили день рождения первенца или изменяли жене, или… что еще он там такое делал? Мне жаль так говорить – но это мир, в котором мы живем. Но далеко не многие настолько спаяны творчески с теми, кого они по жизни презирают. И вот это интригует, это вызывает самый живой интерес!

Редактору идея невероятно понравилась. Он был просто в неописуемом восторге. Я связался с фотографом, сообщил, какой хотел бы видеть обложку, и тот ответил, что это достаточно просто будет смонтировать из фотографий, что он уже отснял. А потому я отправился обратно в Нью-Йорк и за каких-то сорок четыре часа написал материал. Никогда я еще так быстро не писал! Статья словно сама текла из-под пера. И такие вот работы всегда самые лучшие – те, что, готов поклясться, написались сами.

* * *

Грэм: Весь смысл того, что Иона Берг ходил с нами потусоваться, – это чтобы он написал статью о том, каким, мол, прозорливым ходом стало решение включить Дейзи в группу. А вместо этого он пишет о том, что Билли с Дейзи друг друга ненавидят.

Эдди: Возникало ощущение, будто эти два придурка своими личными тёрками подпортили жизнь группе, запороли хорошую музыку и вообще похерили весь наш труд.

Род: Все сложилось исключительно идеально. Просто ребята не сумели этого оценить. Они не смогли понять, как здорово все вышло.

Мы выпустили «Отключись же!» как первый сингл альбома. Мы устроили группе выступление в программе Midnight Special. Мы сделали рекламу на радио по всей стране в преддверии выхода альбома. А затем, в ту же неделю, когда на полки попала «Аврора», на тех же полках появилась и обложка Rolling Stone.

С одной стороны там был профиль Билли, с другой – Дейзи. Причем в монтаже они едва не соприкасались носами. И подпись под фото гласила: «Дейзи Джонс & The Six»: Правда ли, что на рок-сцене нет больших врагов, чем Билли Данн и Дейзи Джонс?»

Уоррен: Увидел я это – и меня прямо смех разобрал! Иона Берг всегда считает, что он на шаг впереди, в то время как уже отстал на два шага.

Карен: Если бы было такое возможно, что Билли и Дейзи оставили бы позади все мелочные обиды и на протяжении всего тура просто работали вместе – по-настоящему сообща, – то, думаю, на этом интервью все бы плохое и закончилось. Не думаю, что оно на что-то повлияло бы.