Девочка-беда. или Как стать хорошей женщиной - Диана Чемберлен Страница 64

– Не думаешь же ты работать с этой собакой снова? – с тревогой спросила она его.

Клей повернулся к жене:

– Я же говорю тебе, Джина, это одна из лучших собак, с которой мне довелось работать. У нее своего рода… посттравматический шок.

– О, Клей, прошу тебя! – взмолилась Джина. – Не приводи такую собаку сюда.

– Все будет нормально, – сказал Клей. – Он будет заперт в загоне.

Казалось, что Джина хотела сказать что-то еще, но потом мудро решила оставить это для разговора с ним с глазу на глаз.

– Надо, чтобы папа осмотрел собаку, – предложила Лейси. – Может, там какие-нибудь физические нарушения происходят.

– У меня это стоит первым пунктом в повестке, – согласился Клей.

Бобби посмотрел на часы, затем потянулся к пачке отрубей с изюмом, чтобы приготовить себе еще одну тарелку каши.

Лейси повернулась к нему.

– Ты сегодня тихий, – заметила она. Она расслышала нотки подозрительности в собственном голосе и подумала, не заметили ли это другие.

Он улыбнулся ей, и эта улыбка предсказуемо пронизала теплом все ее существо до кончиков пальцев, независимо от того, насколько плохо она о нем думала.

– Весь этот разговор о собаках заставил меня задуматься о моей работе, – сказал он. – О пряжке. Сегодня я начну добавлять цвета.

– А можно посмотреть? – спросила Маккензи.

Бобби рассмеялся:

– Не слишком ли много ты сегодня хочешь сделать, а? Заняться шопингом с бабушкой. Помочь Клею тренировать собаку. Рисовать пальцами с Рани. Посмотреть, как я работаю.

Маккензи передернула плечами и немного ушла в себя, как будто опасаясь, что окружающие узнают о том, что она получает радость от жизни в какой бы то ни было форме, виде или величине.

– Я покажу тебе, как я это делаю, сегодня вечером, ладно? – спросил Бобби, и она кивнула.

Была середина утра, когда Рик с цветами для Лейси остановился возле ветлечебницы. Окружающие устраивали много шума вокруг этого. Лейси очень смущало такое публичное проявление его любви к ней. Позже ей придется отвечать на расспросы коллег. Тем не менее это было мило с его стороны. Он был приятным человеком.

– Ты меня балуешь, – попыталась улыбнуться она, стоя за столом в приемной и ставя в вазу букет из разных цветов.

– Ты заслуживаешь того, чтобы тебя баловали.

– У меня есть к тебе вопрос, – сказала она, поправляя цветы. Слова вылетели раньше, чем она смогла остановиться. Она повернулась к одному из помощников. – Не мог бы ты подежурить вместо меня пару минут? – попросила она.

Помощник согласился, и она прошла с Риком через приемную, полную собак и кошек, на улицу. Дождь прекратился, оставив за собой влажную духоту. Они дошли до поворота на стоянку. Она повернулась лицом к нему, скрестив на груди руки.

– Когда Бобби жил у тебя, – начала она, – ты не заметил в его поведении ничего подозрительного? Например, как у наркомана?

Он покачал головой, нахмурившись.

– А что, ты что-то заметила?

– Ты видел его с женщиной, блондинкой, когда-нибудь?

– Какая-то женщина приезжала один раз, – сказал Рик. – Высокая. Худая. Симпатичная. Бобби вышел к ней на какое-то время. Я об этом как-то не задумывался.

– Я видела, как он давал ей деньги.

Рик удивленно поднял брови:

– За что?

– Понятия не имею, но меня это беспокоит.

Рик поджал губы и посмотрел в сторону океана. Они не могли видеть его с того места, где они стояли, но могли слышать, как волны разбиваются о берег за рядами коттеджей.

– Может, тебе следует, не таясь, спросить его об этом? – предложил он.

Она понимала, что он прав. Ей лучше спросить Бобби об этой женщине, вместо того чтобы изводить себя догадками, но она считала, что не имеет права совать нос в его личную жизнь без более веских доказательств того, что он занимается чем-то нехорошим. Кроме того, она еще не была уверена, что так уж хочет знать ответы на все свои вопросы.

– Меня разрывает на части, – вздохнула она. – Он кажется мне подозрительным, но он так хорошо ладит с Маккензи.

На парковку заехали два внедорожника, и она увидела, что из одного из них выскочил датский дог, а из другого – золотистый лабрадор. Она будет нужна на работе.

– Я лучше вернусь на работу, – сказала Лейси. Она стала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Спасибо за цветы. Ты и вправду слишком добр ко мне.

В тот вечер Лейси с Бобом находились в мастерской, работая при свете лампы. Она делала набросок к будущей витражной панели, обводя одни и те же линии снова и снова, не в состоянии сконцентрироваться. Если она не задаст свои вопросы сейчас, она не сможет работать дальше.

Бобби склонился над соседним столом, прорабатывая поясную пряжку при свете галогеновой лампы.

Решительно вздохнув, она отложила карандаш.

– Вчера ночью, – начала она, – я не могла уснуть и поднялась на маяк.

– Угу, – пробормотал он, все еще поглощенный работой, ни о чем не подозревая. Ни в чем не виноватый?

– Я была наверху, когда стала свидетельницей того, как ты встречался с женщиной на парковке.

Лейси видела, как застыли его руки. Он медленно отложил инструмент, которым работал, развернулся на стуле и посмотрел на нее, выражение лица у него было как у ребенка, пойманного за поеданием банки варенья.

– И тебе интересно, кто она?

– Это не мое дело, я знаю, но…

– Она из тех, кого я узнал на встречах «Анонимных алкоголиков», – покачал головой он. – Просто друг. Она позвонила мне вчера потому, что ей хотелось выпить. Она заехала за мной сюда, и мы поездили немного, пока я… ну, ты знаешь, отговорил ее. Извини, что заставил тебя насторожиться.

– Я просто… – Лейси смотрела мимо него, чтобы избежать его взгляда. – Ты не обязан давать мне объяснения, – виновато произнесла она. – Просто это было так неожиданно. Я думала, ты спишь у себя наверху, и увидеть тебя там было для меня неожиданностью.

– В «Анонимных алкоголиках», – сказал он, – если ты кому-то нужен, чтобы удержать его от выпивки… ну, ты должен помочь.

Она кивнула, не совсем веря его словам. Она хотела задать ему еще вопросы. Это с ней он постоянно разговаривал по телефону? Почему он дал ей денег? Но ее беспокойство и ее ревность комком стояли у нее в горле, и ей было легче просто отступить.

– Извини за любопытство.

– Ничего страшного, – сказал он. – Я понимаю. Это твой дом. Ты имеешь право знать, кто приходит, кто уходит.

Она смотрела, как он снова развернулся на стуле и сел лицом к столу, видимо, довольный, что исчерпывающе ответил на ее вопрос.