Употреблено - Дэвид Кроненберг Страница 64

– Он говорил, у него немецкий. “Сименс”, кажется.

Элке печально улыбнулась.

– Такой аппарат, как у него, обычно называют китайской подделкой, только он не китайский. Их производят в Северной Корее, и это не просто подделка, это особая корейская модель. Да, логотип на них штампуют сименсовский – корейцы не то чтобы жульничают, скорее маскируются. А у нас есть один французский производитель электроники, который очень хочет попасть на рынок слуховых инструментов. Возможно, бренд будет называться “Голос вечного президента”. – Элке загадочно улыбнулась самой себе. – Мои амбиции выходят за рамки непосредственной профессиональной деятельности, как вы, вероятно, поняли. Так вот, прежде чем выпустить корейский аппарат на западный рынок, мы попросили Ари протестировать его, и Ари согласился. И мы устроили так, чтобы он пришел ко мне в гостиницу сообщить о результатах. – Голос Элке дрогнул. – Но он не появился. Ари писал мне, когда был уже в пути, но так и не доехал. Я привезла с собой аудиологическое оборудование. Мы с корейскими специалистами собирались отладить программное обеспечение, а затем они должны вернуться в Пхеньян. Теперь я в серьезном затруднении. Без отчета Ари я не знаю, что говорить корейцам. Не хотелось бы их разочаровывать, они ведь могут разозлиться не на шутку. А вы новая подружка Ари? Американка, кажется?

– Я родилась в Канаде. У меня двойное гражданство.

Непонятно, почему Наоми посчитала уместным сообщить об этом, вероятно, отсылки к Франции, Германии и Северной Корее навели на мысль о паспортах. Интересно, есть ли у Канады, в отличие от Франции и США, дипломатические отношения с Северной Кореей, подумала она между делом. Можно, конечно, открыть “Эйр” и снова забраться в интернет, правда, последние три дня Наоми жила так, словно интернета нет и в помине, и испытывала от этого такое облегчение.

– Я журналистка. Пишу материал об Аростеги для нескольких журналов. Я тоже удивилась, когда он не явился домой.

Последнее прозвучало двусмысленно, как и хотела Наоми. Ее собственный затрапезный вид, конечно, заставлял усомниться, насколько она объективна в отношении всего, что касается Ари; Наоми и Элке были друг другу под стать.

– Элке, а ваши коллеги из Северной Кореи знают об Ари? Знают, что он тестирует аппарат?

– Конечно. Он ведь знаменитость мирового масштаба, и им известно, какая у него репутация, потому они и заинтересовались. Такой человек предпочел северокорейские технологии, да еще технологии столь приватного свойства. Волнующий мир звука, речи, языка и коммуникации. Вам не попадались философские книжки Ари для детей? С прекрасными иллюстрациями Селестины? Очаровательные и слегка меланхоличные. Говорят, десятилетнему Ким Чен Ыну дали почитать эти книжки, и он проглотил их моментально, вот почему Аростеги в КНДР так уважают. Их там считают ярыми противниками капитализма и потребительства. Однако очень возможно, что корейцы Аростеги недопоняли.

Повисла ироничная пауза, и Наоми успела мысленно выпороть себя за то, что прочла только три книги Аростеги, купленные в аэропорту – можно сказать, книги для начинающих, – и вряд ли разобралась в аростегианской политфилософии лучше десятилетнего наследника династии Ким.

– В этом деле, конечно, замешаны и личные мотивы.

– Ромм Вертегаал, – подсказала Наоми.

Глаза у Элке были не разного размера, как описывал Ари, просто несимметрично располагались на лице – левый значительно выше правого, и казалось, что она все время усмехается, скептически приподняв бровь; а теперь, когда Элке действительно подняла бровь, совокупный эффект получился совсем уж комичный, но и слегка пугающий: такая диспропорция словно указывала на некое психическое расстройство, патологию.

– Вижу, Ари основательно посвятил вас в свои дела. – Элке обеими руками убрала волосы от лица и слегка взбила прическу.

– Он хотел сообщить мне всю необходимую информацию, чтобы я писала… со знанием дела.

– Однако часть этой информации обнародовать не следует.

– Например, ту, что касается программы “Вертегаал”?

– Например, да. Эта программа представляет собой определенную опасность – в коммерческом, политическом и неврологическом смысле, а также – на что неоднократно указывал Ари – в философском.

– Элке, ваши корейцы или сам Ромм знали о встрече в гостинице? Знали, в какое время вы с Ари встречаетесь?

– На что вы намекаете?

– Не планировал ли Ари отправиться в Пхеньян? Может, даже вместе с вами?

Элке опустила глаза и покраснела. Тут Наоми стало ясно: когда-то Элке и Ари были любовниками, несмотря на ее невзрачную внешность, которую Аростеги так забавно описывал.

– Первоначально нет. Но я узнала от профессора Мацуды, что японское правительство хочет депортировать Ари, вернуть во Францию – похоже, в двусторонних соглашениях между Францией и Японией есть какие-то серые зоны… Ари ведь не гражданин Японии. Я предполагала, что ему придется рассмотреть и такой вариант – бежать еще дальше, из Японии в Северную Корею.

– Он ведь сообщил бы вам об этом, так ведь? И взял бы вас с собой.

– Мне бы очень этого хотелось. Но кто-то должен оставаться в Париже в качестве координатора. К тому же, честно говоря, наших в Северной и так уже достаточно.

– Наших? А кто там?

– Ромм, конечно. И Селестина Аростеги теперь тоже.

– В Пхеньяне? Сейчас?

– Да.

– Это невозможно. Селестина мертва.

– Нет-нет. Она с Роммом в Пхеньяне. Я говорила с ней по скайпу сегодня утром. У нее есть выход в интернет – привилегия немногих иностранных знаменитостей. За всеми ее действиями в Сети, конечно, тщательно следят. Селестина обрезала волосы, у нее теперь разрешенная прическа номер три – короткая, гладкая стрижка. – Элке поднесла руку к лицу и произвела энергичные режущие движения пальцами у скулы – изобразила одну из восемнадцати женских стрижек, разрешенных правительством КНДР. – Она теперь выглядит совсем иначе, но прелестна по-прежнему. Просто прелестна. – Элке замолчала, улыбнулась отрешенно, представив себе Селестину в новом северокорейском образе, и слегка покачала головой, удивляясь способности этой фантастической женщины бесконечно приспосабливаться к новым обстоятельствам. Затем Элке взглянула на Наоми – улыбка стремительно угасла. – Селестина не говорила, что Ари собирается приехать.

– Но ведь в Париже ведут следствие по делу об убийстве Селестины и расчленении ее тела. Я видела фотографии.

– Это все Ромм срежиссировал для Ким Чен Ына. Виртуальное убийство. Не спрашивайте как, Ромм в таких делах специалист. Конечно, у него был помощник на месте, в Париже, отвечавший, скажем так, за техническую сторону.

– Какой помощник?

– Один умница-студент Аростеги, влюбленный в Ромма. Он настоящий волшебник.

– Эрве Блумквист.

Смирившаяся с осведомленностью Наоми, Элке рассмеялась.