Потерянный дневник дона Хуана - Дуглаc Карлтон Абрамс Страница 64
Потерянный дневник дона Хуана - Дуглаc Карлтон Абрамс читать онлайн бесплатно
Я улыбнулся и сказал:
— Считай это чаевыми, Мануэль. Ты и Серена были для меня как отец и мать. А для сироты это бесценно.
Я вынул из кармана кожаную маску и с поклоном вернул ее Серене.
— И маскарад, и ночные похождения для меня закончились.
— У меня не укладывается в голове, что такой мужчина, как ты, способен на подобную жертву, — сказала Серена.
— И что же это за мужчина — такой, как я? — усмехнулся я, не рассчитывая услышать ответ. — На самом деле я не приношу никаких жертв. У человека всегда остается выбор.
— Думаю, что наш дон Хуан сумеет сделать правильный выбор, — вступился за меня Мануэль. — Ведь он устоял против чар твоих девушек, не так ли?
Мне показалось забавным подобное доказательство моей стойкости. Я поднялся и собрался попрощаться.
— Если и существует женщина, способная заставить меня забыть обо всех остальных, то, думаю, я ее уже нашел.
Буквально на пороге Серена вновь окликнула меня и задала тот самый вопрос, который задавала в течение многих лет и на который так ни разу и не получила вразумительного ответа.
— И все-таки, почему ты всегда отказывался от моих девушек, дон Хуан?
В ее голосе прозвучали нотки обиды, как будто она была матерью и защищала честь своих дочерей. Я набрался смелости.
— Донья Серена, моя мать была проституткой, и я отказывался от этих девушек из сочувствия к ней.
По ее лицу было заметно, как истина постепенно открывается ей. Мне хотелось, чтобы у нее не оставалось никаких сомнений по поводу мотивов моего поведения.
— Моя мать была вынуждена оставить меня в амбаре монастыря, потому что дети «были слишком большой обузой в ее профессии». Я никогда не хотел принуждать женщину к тому, что приносит ей только отчаяние. У моей матери не было выбора, а у меня он есть. И сегодня я сделал своей выбор.
Я с улыбкой поклонился и повернулся, чтобы уйти.
— Хуан! — услышал я позади себя голос Серены.
Мое сердце замерло, и я медленно обернулся. Она в смятении переводила взгляд с меня на Мануэля, а потом снова на меня. Потом ее лицо внезапно смягчилось, на нем засветилась улыбка любви и благодарности. Очевидно, ей было нелегко подобрать нужные слова, и в конце концов она просто сказала:
— Да хранит тебя… Пресвятая Богоматерь.
Я улыбнулся:
— Спасибо. Думаю, что мне потребуется ее защита.
Капитан Федрик стоял на носу корабля и с нетерпением ожидал моего появления. На борту его корабля, как и во всем порту, царили суета и неразбериха. Когда подъехала моя карета, на лице капитана появилась широкая улыбка, а его единственный глаз заискрился, как бриллиант.
— Вы как раз вовремя, дон Хуан. Мы ждали вас.
— Я не еду с вами, — сказал я, и радостная улыбка на его лице сменилась огорчением. — Мы присоединимся к вам в Санлукаре.
Когда капитан сообразил, что обещанные денежки никуда от него не денутся, он с облегчением вздохнул. Я немного изменил свои планы, поскольку гораздо безопаснее было добраться до Санлукара верхом и подняться на борт в самый последний момент. Не было ни малейших сомнений: для того чтобы поймать нас с доньей Анной, маркиз поднимет на ноги абсолютно всех.
— Мы выйдем в море на весельной лодке, после того как таможенные чиновники и представители инквизиции осмотрят твой корабль.
— Кто это «мы»?
— Я буду путешествовать с женщиной.
— Только с одной? — нахально поинтересовался он.
— Только с одной. Да, кстати, приготовь для нас капитанскую каюту. Благородная дама не будет спать на палубе.
— О, да, разумеется, — капитан казался подозрительно сговорчивым.
Я понимал, что на протяжении всего нашего путешествия через Атлантику мне придется постоянно держать под рукой шпагу. Но поскольку мы условились, что вознаграждение он получит по прибытии, я мог рассчитывать на относительную безопасность.
— Корабль не будет ждать, поэтому постарайтесь не опаздывать.
— Мы не опоздаем.
Верхом на лошадях мы прибудем в Санлукар гораздо раньше, чем туда доберется парусный корабль, вынужденный обходить бесчисленные мели.
Я отправился домой, чтобы тщательно подготовиться к побегу.
Как только опустится ночь, я должен увидеться с доньей Анной и признаться ей в своей любви. Мне предстояло отыскать нужные слова и убедить девушку в том, что ее мать тревожится напрасно. Отныне ни одна красавица не сумеет заставить меня отказаться от своей единственной возлюбленной. Мне наконец стало понятно, почему в течение стольких лет я никак не мог насытить свой голод. Желание без любви — что приправа без мяса, вкус без пищи. И, наоборот, любовь без желания подобна мясу без приправы: утоляет голод, но не дарит наслаждения вкусом. В этом меня убедил жаркий поцелуй Мануэля и его жены, который в свое время смутил даже таких опытных соблазнителей, как мы с маркизом. Подлинная страстная любовь, о которой говорила донья Анна, способна превратить нашу жизнь в праздник — хорошо знакомый и все время желанный. Но позволит ли нам Господь присутствовать на этом празднике? Убережет ли от коварных врагов?
Я с нетерпением ждал наступления темноты, и каждая секунда для меня казалась вечностью. Возможно, я просто поддался страху, но тяжкое предчувствие, подобно черной туче, все плотнее окутывало меня. Или виною всему прежние сомнения, мешающие мне сделать последнюю ставку — ставку на любовь? Я чувствовал себя на удивление беззащитным, и мой прежний опыт охотника за удовольствиями оказался абсолютно бесполезным.
Вечер, 10 июля, 1593
На закате, как раз в тот момент, когда я закончил последнюю запись в своем дневнике и тщетно пытался занять время, у моих дверей появилась Альма. На ней было простое красное платье без украшений и даже без нижних юбок, как будто она очень торопилась. В моем жилище было жарко, и девушка беспрерывно обмахивалась веером.
— Ленора, пожалуйста, оставь нас одних. Пойди поиграй с Кристобалем в карты… или в какую-нибудь другую игру.
Ленора прыснула от смеха и ушла вниз.
— Маркиз сказал, что ты уезжаешь… один?
— Это правда. Я действительно уезжаю.
— Один? Ты оставил донью Анну? Неужели поцелуй развеял очарование? А может быть, ты убедился, что близость с любимой женщиной ничем не отличается от близости с любой другой?
Горделивая осанка Альмы и выражение ее лица ясно показывали, что она довольна.
Я промолчал.
— Или ты ее не бросил?
Я по-прежнему хранил молчание.
— Я не знаю, что и думать…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments