Обыкновенный волшебник - Татьяна Веденская Страница 63

– Хочешь узнать, что было потом? Лера убежала. С Лерой была истерика. Никто ничего не мог понять, все пытались ее успокоить, а она вдруг принялась писать заявление об уходе. Просила, чтобы ей дали со мной поговорить. Знаешь, иногда я просто не могу этого понять. Как можно ТАК верить в какого-то экстрасенса? Страх – всему причина, это вечный, бесконечный и непереносимый страх. Когда достигнут предел человеческих возможностей, мы просто не можем выдержать, мы умираем от мысли, что ничего больше не можем сделать, – Ярослав сидел на стуле, растерянный и потрясенный. – В такой момент с человеком можно сделать все, что угодно. Он выполнит или отдаст все, что ему прикажут.

– Но ведь ты не будешь? – спросила я.

– Ты считаешь? – горько усмехнулся он. – А разве я уже не сделал это? Разве я не воспользовался этим как поводом победить в шоу? Да, я не стал отбирать у нее квартиру, обещая чудесное исцеление, но разве это может быть оправданием?

– Сам когда-то говорил мне, что в жизни нет никакого смысла искать оправданий, – вдруг напомнила ему я. – Ты сделал это. Неважно, прав ты был или нет. Сейчас ты можешь только думать о том, что будешь делать завтра. Чувство вины только помешает тебе видеть вещи такими, какие они есть.

– А какие они есть? – во взгляде его темных глаз было что-то пугающее.

– Она уволилась? – спросила я. – Может быть, это к лучшему? Она поедет к сыну, будет с ним. В любом случае ты уже ничего не сможешь исправить. Лера ведь уже верит в тебя, да?

– И как я буду жить, если ее ребенок не поправится? – Ярослав посмотрел на меня, и глаза его были больными.

Я не стала ему больше ничего отвечать, только подсела рядом, обняла его и прижалась носом к его груди. Он сначала напрягся, все еще сопротивляясь моей готовности его принять, но потом порывисто обнял меня в ответ, опустил голову, укрыл лицо в моих волосах и судорожно вздохнул. Мы сидели обнявшись, как единое целое, и покачивались легонько из стороны в сторону. Затем я подняла голову и медленно, нежно стала целовать его лицо, плечи, гладить его волосы. Взгляд Ярослава тут же стал острым, хищным, властным, его руки пробрались под мою футболку, тело вновь заявило на меня свои права, и я с готовностью признала их за ним. Тяжело дыша, я устремилась навстречу любимому мужчине, отдавалась в его власть настолько полностью, насколько мое тело и вся сущность только были способны. Многие люди долгими годами ищут что-то в мире – свою землю, успех или бессмертие, – но только в объятиях моего целителя я осознала, что нет ничего более ценного, чем два человека на островке, покрытом смятыми простынями, соединившие свои жизни воедино на короткий и такой хрупкий миг. Именно это мгновение приближает всех нас к вечности.

Потом, после мы лежали, примиренные и обессиленные пережитым наслаждением, и говорили спокойнее и трезвее обо всем, что произошло. Ярослав рассказал, как редакторы – оба – потребовали от него письменных гарантий сохранения конфиденциальности произошедшего, а затем «слили» ему условия последнего конкурса. С вертолета они должны были найти определенный дом, затерянный в лесах Подмосковья. Ярослав пытался понять, что именно двигало редакторами в этот момент. Прожженные циники, знающие цену большинству «чудес» шоу, понимающие, как сильно случайности могут смахивать на «необъяснимые способности», – даже они в момент разговора, казалось, были смущены и потрясены тем, что сделал Ярослав. В конце концов, за все шоу никому не удалось раскрыть ресурсов, по которым бы целитель Страхов получал свои «сливы». После того, как Лера Набокова потребовала дать ей поговорить наедине с НИМ, у многих появились сомнения. Кто знает, сколько еще людей уверовали в Страхова в этот день.

– Значит, она уволилась? – уточнила я. – Она уехала в Израиль?

– Не совсем, – покачал головой Страхов. – Дело в том, что наш с ней разговор был заснят на камеру, как ты помнишь. Представь себе, как все это смотрелось. Ведущая шоу потрясена, чудо, шум, пыль! Разве можно дать пропасть такому материалу.

– И чего они захотели? Я имею в виду, редакторы? – нахмурилась я, в очередной раз удивляясь тому, как далеко может простираться цинизм человеческий. – Неужели они захотели сделать это «историей» шоу?

– Именно. Собственно, на это и был весь расчет, – признался Страхов. – Я до конца сомневался, прокатит это или нет. Но они бились так, что мне оставалось только стоять в стороне. У них аж руки чесались, они прессовали Леру битых два часа.

– Какой ужас!

– Ужас? А потом, как и следовало предпологать, Лере было сделано предложение, от которого она не смогла отказаться.

– Предложение?

– Да, предложение, – кивнул Страхов и посмотрел на меня выжидающе.

– Что, пообещали ей денег?

– Ну, естественно! – хлопнул в ладоши Ярослав. – Взамен они потребовали, чтобы все это – и мое предсказание, и Лерина реакция, – все это вошло в их чертово шоу. Завтра они будут показывать это и говорить загадочным тоном за кадром таинственным голосом: «А дальше случилось нечто, чего никто никак не мог ожидать». И еще небось про то, что вся редакция была потрясена произошедшим.

– А Лера на это согласилась?

– Лера? Да, согласилась, – кивнул Ярослав. – Конечно, согласилась – и правильно сделала. Ей оплатят все расходы на операцию сына. Сделают из этой истории большую рождественскую открытку. Вот оно – их настоящее чудо. После этого они, конечно, не могли не сделать меня своим победителем. Такая вот сказка со счастливым концом.

– Только что-то ты не слишком сияешь, – заметила я.

– Да уж. Что-то не хочется петь и плясать от счастья, – согласился Ярослав.

– Может быть, я могу как-нибудь помочь? – спросила я, целуя его в затылок.

– Ты можешь, да, – хрипло прошептал он после долгой паузы. – Только ты и можешь помочь, Василиса Премудрая. Останься со мной.

– Я никуда не ухожу, ты же знаешь.

– Останься со мной насовсем. Роди мне сына. Будь моей, и тогда, может быть, во всем этом снова появится какой-то смысл.

– Ты хочешь, чтобы я родила тебе сына? – изумилась я. – Вот так просто?

– Можно дочку, – милостиво согласился он. Я вытаращилась на него, охваченная с одинаковой силой и трепетом восторга, и приливом сильнейшей паники. Видимо, оба этих чувства отразились на моем лице, потому что Ярослав вдруг расслабился, рассмеялся и подтолкнул меня так, что я откинулась спиной на кровать.

– Не волнуйся, Василиса, этого не надо делать прямо сейчас! Хотя потренироваться, как мне кажется, нам не помешает. – Он повалил меня на кровать, а я принялась шутливо отбиваться, сопротивляться, пытаясь вырваться из его рук и сбежать.

– Потренироваться? Ты считаешь, что можешь утратить квалификацию? Думаю, на это нет никаких шансов, – смеялась я, задыхаясь от напряжения. Усилия мои были тщетны – и через несколько минут моих жалких потуг на сопротивление его сильные руки пригвоздили мои запястья к изголовью кровати.