Фантомные боли - Лариса Голубева Страница 63

Отобрав из почты всё нужное, Лика поднялась к себе в квартиру, бросила корреспонденцию на стол и приготовила кофе.

Она вспомнила, когда увидела его в первый раз. Это было уже давно, в операционной роддома, куда её экстренно доставила скорая. Беременность была очень тяжёлая, и врачи в один голос говорили, что она подвергает свою жизнь опасности. Запомнилось страшное ощущение полной беспомощности, когда ровным счётом ничего не контролируешь. И вся надежда на этих людей, которые что-то говорили друг другу, суетились, подключали приборы. Операционный стол, лампа над столом – шесть огней над головой…

И вот тогда она его и заметила. Он стоял в стороне, совершенно спокойный и даже вроде улыбался. В общей суете он участия не принимал, просто наблюдал за происходящим. Тогда она подумала, что он практикант, потому и в стороне. Ещё подумала, что красивый, и машинально отметила, что горбат, когда он повернулся боком. Последнее, что она услышала перед тем, как погрузиться в наркотический сон, было «Вряд ли…». Но на какую-то долю секунды она увидела лицо практиканта и почему-то сразу успокоилась. В тот миг она уже точно знала, что всё будет хорошо.

Врач, увидев, что она открыла глаза после наркоза, сказал коллеге: «А ты говорил, что чудес не бывает!»

В следующий раз она увидела его, когда сынуле Алёшке исполнилось пять лет. Чувствуя, что заболевает, она отвезла его на пару дней к свекрови. Домой возвращалась на машине уже в одиннадцатом часу вечера. С утра в тот ноябрьский хмурый день шёл дождь, потом к вечеру резко похолодало и дороги обледенели. Лика ещё заехала на заправку, залила полный бак бензина и потом уже поехала домой. Машину порой вело, но она особой опасности не чувствовала. Вдруг ехавший перед ней автобус стало заносить, и она машинально нажала на тормоз. Машину сразу закрутило, и она поняла, что ничего уже сделать не может. Пронеслась лишь одна мысль: «Вот, оказывается, как мне суждено умереть!» Потом был сильный удар, – машина боком врезалась в дерево на разделительной полосе. Тут же в сторону вылетело лобовое стекло и жалобно заболтались в разные стороны «дворники». В те не так уж и далёкие времена машин на дороге было мало, а мобильники ещё не изобрели. Лика некоторое время сидела в ступоре, потом открыла дверь, вышла и сразу же ощутила страшный холод. Одета она была для поездки в тёплой машине. Подкатил какой-то лихач, ловко и красиво затормозивший рядом. Предложил отбуксировать разбитую машину за баснословные деньги. Незнакомый прохожий спросил, всё ли в порядке, и побежал звонить в милицию. Лика лепетала приехавшему гаишнику о том, что вот машину разбила, что жалко её и непонятно что делать. Пожилой гаишник, увидев, как покорёжен автомобиль, сказал тогда: «Ну что вы всё о машине да о машине? Железо – оно и есть железо. А вы, девушка, просто в рубашке родились». Позже ей сказали, что машина восстановлению не подлежит, – такой силы был удар. А у Лики ни одной царапины, ни ушиба, ни синяка. К тому времени вокруг собрались прохожие, кто-то спрашивал, не нужна ли скорая. И среди прохожих опять был он. Одет он был легко, не по погоде. Вздохнул он ещё тогда, как будто с облегчением.

Лика села за стол с чашкой кофе и стала разбирать принесённую корреспонденцию. Хотя большую часть рекламы она уже выбросила, всё равно остался целых ворох рекламных бумажек с самыми разными услугами, с предложениями освоить новую профессию в условиях невостребован-ности и экономического кризиса. Лика вспомнила, как они смеялись с сыном, когда он где-то раздобыл реестр профессий, о которых они и понятия не имели. Лёшка тогда заявил, что если не найдёт после института работы по специальности, то он уже определился с выбором и всенепременно станет мотористом механической лопаты или на худой конец травильщиком стёкла плавиковой кислотой. Хотя, как будущему медику, не помешала бы и практика обрезчика анатомического материала. Лика была уверена, что эта очередная хохма, но поняла, что была не права, когда увидела объявление «Требуются». А требовались расправщики, опрокидчики и давильщики, зубополировщики деталей часов, навивальщики основ, а также электрослесарь подземный в количестве одного. Страшный, наверно, зверь.

Из вороха на пол упало письмо. «Очередной счёт», – подумала Лика.

Конверт был весь в водяных подтёках. «Господи, да где же тебя носило? Почтальон, что ли, с почтой в лужу свалился?» Адрес отправителя размыт, «…ская область. Деревня Королев…». Лика вскрыла конверт.

Письмо было написано обыкновенными чернилами, а потому и текст тоже был размыт.

«Здравствуй…ая…очка!

Давно с тобой не….елись. Соскучилась я, да и захворала. Приезжай, если…жешь, а то так и не свидимся больше.

Кроме тебя ведь и нет никого. Дорогу ты…жна помнить. Сразу после речки поворачивай…во. Через… километра примерно наша деревня Корол…. Да там добрые люди подскажут. Врач говорит – в боль…цу мне надо. Если что – ключ в…ом сапоге, что под скамейкой на…льце.

Вот что…тела сказать: не спускайся в погреб. Лестница там прогнила, упадёшь ещё, убьёшься, не пр…ди Господи.

Трудно мне долго писать, рука болит. В ПОГРЕБ ЗАКЛИНАЮ НЕ ХОДИ!!! Жду тебя, твоя……я».

Лика, и правда, уже давно не общалась с тётей Тасей. Строго говоря, Таисия Ивановна была ей не тёткой, а дальней родственницей по линии мамы. Очень давно, в детстве, мама несколько раз отвозила Лику к тёте Тасе на летние каникулы. Тогда Лике там нравилось, – симпатичная деревушка надалеко от речки, куры во дворе с задиристым петухом, приветливый пёс Марс, который всегда бегал с Ликой и её местными подружками купаться на речку. Ещё Лика любила лазить в погреб. В нём тётя Тася хранила всякие соленья да варенья. В погребе всегда было прохладно, и, как тогда казалось Лике, таинственно. Там в небольшом тайнике Лика хранила своё сокровище – маленькую шкатулку, где лежала старая позолоченная пуговица, несколько цветных стёклышек, засохший чудодейственный цветок, волшебный порошок и прочие ценности, которые Лика любила перебирать.

«Ну вот, даже и с работы не надо отпрашиваться, потому как этой самой работы уже и нет», – подумала Лика. – Съезжу туда на пару-тройку дней, проведаю тётку, помогу, чем смогу, и обратно».

На следующий день Лика с утра съездила в супермаркет, купила продукты дня на три, гостинцы для тёти Таси, собрала вещи, которые могут пригодиться в дороге, а самое главное, в деревне, где то электричество отключат, то газ. Она слышала, что в той деревне мало кто остался, – молодёжь уехала в город, старики поумирали. Так что всё необходимое надо было брать с собой. На выезде из города Лика простояла в пробке часа полтора. Потом дело пошло поживее, но километров за двадцать до деревни небо заволокли свинцовые тучи, появились первые сполохи молний, и начался ливень. Лика свернула с шоссе и оказалась одна на просёлочной дороге. Сначала перед ней маячил грузовик, но и тот куда-то исчез. Скорость пришлось сбросить, так как дождь шёл стеной, да и колёса то и дело попадали в выбоины. Лика включила свет. Вскоре фары выхватили из темноты указатель, на котором было написано «р. Мжуть».

«Что-то не припомню, чтобы была речка с таким названием. Может, переименовали…» – подумала Лика. А через километр она оказалась на развилке, где тоже стоял указатель с проржавевшей табличкой, на которой было написано «деревня Королев…». Снизу было ещё что-то намалёвано краской. Причём указатель стоял аккурат на развилке, и никакой стрелки на нём не было.