Тони и Сьюзен - Остин Тэппен Райт Страница 63

Сьюзен успевает лишь мимоходом подумать о появлении своего имени на странице и вспомнить, что этой Сьюзен дал имя Эдвард, который мог этого и не делать. Время есть лишь на то, чтобы посмаковать меланхолию дачи Бобби и подумать о грусти, которой пропитаны все летние дома, домики и коттеджи в лесу ли, на берегу ли, на Пенобскот-Бэй или на Кейпе в детстве, в Мичигане теперь, — это не просто грусть воспоминаний, когда детство кончилось и этого места больше нет, и не обычная грусть, когда заколачивают окна, это грусть разгара лета, ясных прогулочных дней и туманных — в гамаке, августовской тишины, улетающих птиц, золотарника, прощания в каждом приветствии. Грусть тщетных попыток вести отсчет времени от лета до лета, перечеркивая зимы и все прочее.

Утверди настоящее. Снег засыпает следы от машин на дорогах. На льду — дуги и восьмерки, скрежет и музыка под высокой крышей. Генри еле ковыляет, подворачивая лодыжки и глядя, как попка сказочной Элейн из Астолата ^[2] под короткой юбочкой уплывает с большими мальчиками к середине на скорости сто миль в час. Начинается новый крут.

Ночные животные 23

Итак, Тони Гастингс сидит с пистолетом в домике Бобби Андеса, следя за Рэем Маркусом на кровати, держащим на коленях руки в наручниках. Сьюзен в своей красной мини-юбке сидит на плетеном стуле. Ингрид Хейл суетится в закутке. Рэй смотрит на ноги Сьюзен с ухмылкой на лице. Они ждут Бобби Андеса и гадают, что с ним случилось. Тони думал: этого человека держит в плену вера в то, что я применю пистолет, чтобы убить его, если он попытается бежать.

Сьюзен объяснила Тони и Рэю:

— Я кузина Бобби. Когда Лесли меня выгоняет, я прихожу сюда.

— Приходи в любое время, — сказал Рэй.

Она видела, что он смотрит на ее бедра, и смело на него взглянула.

— Эй, мистер, — сказала она. — Кого ты убил?

— Я никого не убил.

Она спросила Тони:

— Кого он убил?

— Он убил мою жену и дочь.

Ее глаза распахнулись.

— Когда он это сделал?

— Год назад.

Она снова посмотрела на человека на кровати, который мгновенно сделался другим — инопланетянином или представителем иного биологического вида. Шепотом, словно тот мог не услышать, хотя он, разумеется, все слышал, она спросила:

— Вы уверены?

— Разумеется уверен, — сказал Тони. — Я видел.

Он почувствовал, как все дрогнули. Рэй подался вперед:

— Да врете вы, мистер, сами же знаете.

И Тони вновь рассказал свою историю, сознавая, что тот, к кому он на самом деле обращается, наконец-то здесь, перед ним, хотя и делает вид, что не слышит, — но ему казалось, что от слишком частого рассказывания она стала не совсем правдивой.

Сьюзен пробормотала:

— Какой ужас, какой ужас вы пережили. — Потом: — Сейчас вы уже пришли в себя?

Он чуть не сказал «да», потом увидел пистолет на своем колене в темном незнакомом домике с Рэем напротив и сказал:

— Нет.

— Нет?

Он подумал: я хочу убить всех в этой комнате. Нет, это глупо. Он передумал.

— Я в порядке, — сказал он.

Она повеселела.

— Кем вы работаете?

— Я профессор математики.

Ей было нечего сказать о математике.

Он спросил:

— А вы?

У него была мысль, что она занимается чем-то малопристойным, возможно — проститутка, и он подумал, как она это скажет.

— Я певица.

— Правда? Где вы поете?

— Сейчас выступать негде. Я работаю в «Зеленой стреле».

— Что это?

— Это бар, — сказал Рэй.

— Это ночной клуб, — сказала она.

Рэй осклабился. Она зевнула.

— Извините, — сказала она.

— Бобби, Бобби, уже так поздно, — сказала Ингрид. Она посмотрела на Сьюзен: — Может быть, тебе пойти спать?

— Может быть, вам всем пойти спать, — сказал Рэй.

— Ты хочешь спать в спальне? — спросила Ингрид Сьюзен.

— Простите, что сам я остаться не могу, — сказал Рэй. — Меня моя дорогая ждет.

— Бобби не будет против?

— К черту Бобби, — сказала Ингрид.

— Вот это разговор, — сказал Рэй. — Так держать.

— Я не хочу занимать вашу постель, — сказала Ингрид.

— Ложись на кровать, — сказал Рэй. — Спи здесь. Мы не будем против. — Он посмотрел на Тони и ухмыльнулся: — А, Тони?

Тони вспомнил, что ненавидит его.

— Может, Тони тоже поспать хочет, — сказал Рэй. — Вы с Тони хотите лечь на кровати? Я не возражаю. Ингрид меня посторожит, ладно, Ингрид?

— Не говори гадостей, — сказала Сьюзен.

— Да ладно, маленькая, знаю я девочек из «Зеленой стрелы». Милые телочки. Правда, Сьюзен?

— Не обращай на него внимания, — сказала Ингрид. Она спросила Тони: — Вы не знаете, Бобби собирался оставить вас тут на ночь?

— Я снял комнату в мотеле, — сказал Тони.

— Я могу лечь на полу, если надо, — сказала Сьюзен.

— Говорю же, можешь поспать на кровати, — сказал Рэй. — С ним. Можете выключить свет и ехать в город. Мы с Ингрид не против.

— Заткнись, — сказала Сьюзен. — К твоему сведению, говнюк, в «Зеленой стреле» нет никаких телочек, я там единственная девушка, так что ты понятия не имеешь, о чем говоришь. — Она повернулась к Тони: — Простите, что грубо выразилась. Но говнюк — он и есть говнюк.

Рэю не сиделось, он ерзал на стуле. Он все время как будто бы привставал, и каждый раз, когда он делал это движение, Тони крепче сжимал пистолет. Он все время думал, на чем держится власть, которая у него якобы есть. Один человек располагает средством удерживать в подчинении другого: вот пистолет и вот человек. Он подумал: помню ли я, как им пользоваться? Если придется, смог бы я как следует прицелиться и попасть в него — прежде чем он до меня доберется? Если он встанет и пойдет, смогу я пригрозить, что убью его? И смогу ли правда это сделать? И если смогу — в чем состоит мое законное оправдание? Этот вопрос перепугал его, он об этом не подумал. Исполнение приказов лейтенанта? Но если эти приказы незаконны? Вдобавок к похищению еще и убийство? Он подумал: да не могу я воспользоваться этим пистолетом. У меня его все равно что нет.