Чехия. Биография Праги - Владо Риша Страница 62

Признаемся: эту тему мы оставили напоследок, поскольку, чтобы подступиться к ней, требуется изрядное мужество.

Дело в том, что хотя за тысячелетнюю историю было в Праге великое множество писателей и поэтов, музыкантов и ученых, всякого толка лицедеев, от базарных шутов и папаши Шпейбла с Гурвинеком до артистов мировой величины, однако, если собрать их вместе, добавить князей, королей и политиков, список все же будет поменьше, чем у искусников кисти, резца и линейки с циркулем. Посудите сами, литератор — редкий зверь, такие в большом числе не нужны, и в старину для королевского двора хватало пары-другой поэтов и одного летописца-прозаика. Музыкантов и актеров было больше, так как короли, дворяне, да и простой народ любят поразвлечься, посмеяться над проделками шутов, послушать песни и поглядеть на ножки балерин. Однако музыканты, композиторы и театр в нашем современном понимании появились в чешской столице лишь в XVIII веке, а кто до этого развлекал пражскую публику, мы практически не знаем (от силы наберется десяток имен). А вот строители были нужны всегда, даже в IX веке! Ибо они возводили для простого люда дома, для дворян — дворцы, для Господа — храмы, а для короля — крепости, замки и города. Так что строителей всегда должно быть много, и если своих не хватает, приходится ввозить из чужих земель. А рядом со строителем неизбежно появляются скульптор и художник, причем не двое их, а двадцать: стены в храмах и дворцах высокие, залы просторные, и все это необходимо расписать, украсить статуями и картинами. Надо ли удивляться, что архитекторов, ваятелей и живописцев всегда существовало значительно больше, чем актеров, музыкантов и писателей?.. Опять же, искусство сочинителей и лицедеев преходяще, и история хранит лишь самые великие имена, а художества, запечатленные в камне и красках, долговечны и зримы, а зачастую еще и подписаны. Они берут либо размером, либо количеством. Всякий собор или дворец — вечный памятник тем, кто построил эти монументальные прочные сооружения. А что до количества, так кто возьмется точно сказать, сколько всего работ у художника Альфонса Мухи? Сколько у него картин, эскизов, иллюстраций для книг, витражей и плакатов? Тысяч десять, по самой скромной оценке, и каждое его произведение стоит приличную сумму. Так что Александр Дюма, Жюль Верн и Айзек Азимов, у которых всего-то по три-четыре сотни книг, ни в какое сравнение с ним не идут. Как, впрочем, и любимая наша актриса пани Квета Фиалова, сыгравшая в шестидесяти пяти кинофильмах.

В общем, мысль вы поняли: архитектурно-живописной братии, что работала в Праге, несть числа, а творения их и вовсе сосчитать немыслимо. Говоря языком математики, это несчетное множество. Поэтому мы коснемся только самых известных имен и самых великих произведений, связанных с теми местами города, которые можно назвать культовыми. Это, в первую очередь, кафедральный собор святого Вита и королевский дворец в Граде, Карлов мост и архитектурный ансамбль Староместской площади; сюда следует добавить и более поздние объекты, ставшие символом чешского Возрождения, — Национальный театр и Общественный дом.

Над созданием собора святого Вита на протяжении нескольких столетий трудились многие архитекторы и художники. Первоначальный замысел принадлежал Матиасу из Арраса (1290–1352), который прибыл в Прагу из Франции по приглашению императора Карла IV. В 1344 году Матиас начал возводить на месте древней базилики в Граде восточную часть собора, но умер, не закончив работу. Его наследником стал Петр Парлерж из Швабии (1330–1399), и хотя оба мастера являлись приверженцами готики, представления француза и немца об этом стиле существенно различались.

Петр Парлерж (или Петер Парлер — так изначально звучали его немецкие имя и фамилия, переделанные впоследствии на чешский лад) происходил из семьи известных архитекторов; зодчими были его отец Генрих Парлер и два брата. Приехав в Прагу по приглашению Карла IV, он остался здесь навсегда: он был не только архитектором, но также выступал в качестве скульптора и градостроителя, со временем разбогател и после смерти упокоился рядом с королями и князьями в соборе святого Вита. Два его сына продолжили династию зодчих.

След, оставленный Парлержем в облике Праги, столь значителен, что, пожалуй, с ним не сравнится ни один другой архитектор. Он перебросил через Влтаву Каменный мост, который пятьсот лет спустя, в 1870 году, назовут Карловым, и построил Староместскую предмостную башню; он возвел костел Всех Святых в Граде и, вероятно, знаменитый Тынский храм на Староместской площади; он занимался планировкой и застройкой Нового Города; но, разумеется, главной его задачей, ради выполнения которой он и приехал в Чехию, было строительство собора святого Вита. Парлерж придал ему черты немецкой готики и уделил большое внимание внутренним украшениям — сводам, колоннам, скульптурам.

Собор, однако, оставался недостроенным: имелась восточная половина, но не было западной. В таком состоянии здание пребывало четыре с половиной столетия, ибо войны и другие невзгоды, что бушевали над чешской землей, не позволяли завершить начатое. Наконец в 1872 году, в эпоху Возрождения, строительство было продолжено, причем новый зодчий Йозеф Мокер придерживался плана, составленного Парлержем. В последующие десятилетия собор достраивался и реконструировался, а лучшие художники Чехии украшали его настенными и потолочными росписями, картинами, изваяниями и витражами.

Другим символом Праги, наряду с собором святого Вита, является знаменитый Карлов мост. В конце XVII века его начали украшать статуями. Помимо этого в изваяниях святых нуждались также многочисленные соборы и костелы в Праге и других городах. Спрос рождает предложение, а потому в Чехии возникли целые династии скульпторов, появились знаменитые мастерские, работавшие иногда целое столетие. Наиболее известны четыре из них; Брокофов, их конкурентов Браунов, а также Прахнеров и Платцеров. К примеру, последняя мастерская, возникшая в середине XVIII века, просуществовала вплоть до начала XX-го.

Однако пальма первенства безусловно принадлежит семейству Брокофов: именно они создали множество наиболее прославленных шедевров. Якоб Брокоф (1652–1718) родился в семье, исповедовавшей лютеранство, однако затем перешел в католичество, видимо, по чисто практическим, утилитарным соображениям. Напомним, в какие времена ему пришлось жить: после поражения в битве у Белой горы Габсбурги не очень-то жаловали протестантов. Обучившись в Праге резьбе и ваянию, Якоб несколько лет трудится в других чешских городах, затем, окончательно переселившись в столицу, он покупает дом на краю Угольного рынка и вместе со своими сыновьями Михалом Яном Йозефом (1686–1721) и Фердинандом Максимилианом (1688–1731) открывает семейную мастерскую. Еще до этого Якоб прославился изготовлением в 1683 году бронзовой статуи Яна Непомуцкого, установленной на Карловом мосту. Он был превосходным резчиком по дереву, однако в работе с камнем уступал своим сыновьям, особенно Фердинанду, ставшему талантливейшим пражским скульптором эпохи барокко. Фердинанд учился сначала в мастерской отца, а затем в Вене и по возвращении в Прагу создал ряд скульптурных изображений святых для Карлова моста. Есть у него и другие известные работы, в частности, скульптурный декор Морзинского дворца на Нерудовой улице. Многие произведения братьев Брокофов украшают замки и костелы в чешской провинции: в Дечине, Радиче, Коунице и других местах.