Француженки не терпят конкурентов - Лора Флоранд Страница 62

Если бы она сразу сбросила куртку, то показала бы, что собирается здесь задержаться. А раз он предложил помочь ей раздеться, значит, сам приглашал остаться.

– Да, – сказала она. И услышала его тихий вздох.

Принимая ее куртку, он даже не прикоснулся к ней самой. Она чувствовала спиной его сдержанную близость. Такая обходительность и ловкость в снятии уличной одежды приобретается благодаря образованию в элитных учебных заведениях Шестнадцатого округа.

Она оставила пакет на его обеденном столике в кухонном отсеке этой просторной студии, искусно отделенной мебельной стенкой от пространства «гостиной». Неделю назад ей попалась статейка, написанная его сестрой об интерьерном стиле его кондитерских; должно быть, она занималась и интерьером квартиры брата, хотя уже совершенно в другом ключе. Здесь изысканная многовековая старина с безупречным вкусом сочеталась с современными веяниями.

Из пакета Магали достала фирменную коробку Лионне и, открыв крышку, поставила ее на середину стола, чтобы он увидел то самое сердечно-розовое миндальное пирожное.

Он молча стоял у нее за спиной. Но она ощущала напряженность его сосредоточенности. Напряженность ожидания дальнейших событий.

– Та пуделиха украла только одну малинку, – проговорила она и нервно откашлялась. – Остальное мне удалось спасти от нее.

Очередная пауза взрывоопасной тишины.

– А могу я спросить, с чего это ты вдруг так разъярилась? Если, конечно, не брать во внимание того факта, что это пирожное – моих рук дело. – Он подавил ироничный смешок.

Ее лицо густо покраснело. Она сжала зубы. Избежать объяснения невозможно.

– Ну, потому что… она съела всего лишь ягодку, одну-единственную малинку… а потом со всех ног понеслась… ты знаешь ту немецкую овчарку, что бродит по набережным? Это овчарка Жерара.

Он издал полузадушенный звук. Она обдала его пылающим взглядом.

– Та… э-э… тот необузданный кобель немецкой овчарки? – Он откровенно лыбился, хотя его голос дрожал от попыток сохранить невозмутимую интонацию.

Ее лицо приобрело вызывающее выражение.

Внезапно безудержный смех согнул его пополам.

– Извини, не смог удержаться, – выдавил он между взрывами хохота. – Я просто… да, теперь понимаю… о, должно быть, это могло довести тебя до безумного подозрения, – произнес он с нескрываемым наслаждением, следя за ее лицом.

Глаза ее сверкали огнем возмущения, она вдруг представила, как он воспламеняется от одного ее взгляда. Ах, если бы такое было возможно!

– И во всем виновата одна-единственная малинка с пирожного?! С моего пирожного?… – ликующе простонал он.

Настроение Магали резко изменилось, кулаки ее напряженно сжались. Исцарапанные пальцы пытались предупредить ее, что им будет больно, если она ударит Его Высочество в челюсть, тем не менее ей стоило большого труда сдержаться.

– Так ты полагаешь, что я – сучка в период течки?

Смех его резко оборвался, и он потрясенно взглянул на нее.

– Bon Dieu [104], Магали, конечно, нет.

Его потрясение выглядело совершенно искренним, и ярость в ней начала ослабевать.

Губы Филиппа дрожали. Смех прорывался через них, подобно пару из-под крышки кастрюли. И внезапно крышку сорвало, он вновь разразился хохотом.

– Пардон, пардон, – покаянно простонал он, – я просто… воочию представил себе ту картину… что могла привести тебя в дикую ярость.

Ну, это уж слишком… Неужели его приводит в восторг мысль, что он возбудил в ней такую злость?

Она вытащила следующий предмет из пакета и со стуком бросила его на стол.

Смех Филиппа угас, точно она выключила горелку.

Возле открытой коробки теперь лежал зиповский пакетик с шоколадными медальонами. Именно столько, сколько могло ей понадобиться для приготовления пары чашек горячего шоколада. В том же пакетике лежали специи: палочка корицы, мускатный орех и стручок ванили. Она вытащила стеклянную бутылку молока и со стуком поставила ее на стол.

Стена молчания между ними крепла и крепла – до тех пор, пока они начали слышать лишь радостный смех проходивших под окнами парочек.

– Trиs bien [105], – нарушил молчание Лионне. – Глоток за кусок. Действуй, Магали. Делай все, что тебе будет угодно!