Ты самая любимая - Эдуард Тополь Страница 62

Дав отбой, Маргарита на ходу спрятала в карман старенькую «Нокию» и сказала вслух:

— Хрена он поможет, засранец!

Кто-то из покупателей супермаркета оглянулся на нее с недоумением или даже с осуждением за ругань, но Маргарите было на это наплевать, ей в этот день было не до политесов. Раздосадованная, она свернула от полок «фрукты-овощи» к полкам с рисовыми, овсяными и гречневыми кашами. Хотела взять две коробки с овсянкой, но тут ее «Нокия» запела голосом Баскова, и Маргарита опять достала трубку.

— Ой, Илюша!! Ты? Как я рада тебя слышать! Получил мою эсэмэску? Значит, ты в Москве? Ну да, я теперь тоже в Москве! А ты думал! Все сюда, а куда еще? В Москве теперь москвичей, как динозавров, можно отлавливать, да и то для музея. Они ж сами ничё уже делать не умеют, квартиры сдают и живут за наш счет. Ну да фиг с ними! Ты-то как? Я, честно говоря, тебе просто так написала, даже не думала. Думала, ты уже давно там, ну в этом, как его, в Израиле… А ты тут. Ну понимаешь, даже не знаю, как тебе сказать, ведь ты не по этому делу. Ладно, все равно скажу. Ты мою Катю помнишь? Ну ты ей еще сказки читал, ага, когда ей два года было. Так вот, ей уже семь, представляешь? Большая девушка, через два дня в школу. Ну а какие у нас там школы — сам понимаешь. Короче, я тут квартиру сняла — ну, тут, в Ясенево, на Айвазовского, я тебе в эсэмэске адрес написала. И мне ее надо в порядок привести — обои поклеить, дверь переставить, починить кой-чего. Ты мог бы приехать? Дак сегодня… Ну да, сёдня суббота. Почему не можешь? В смысле в субботу евреям нельзя уже и выйти из дома? Ах, дети! А сколько их у тебя? Трое? Ну, ты даешь! А где жена? На работе? Ну понятно. Нет, завтра уже поздно, завтра дочка приезжает. Ну, ничё, я сама… Справлюсь, конечно… Я понимаю… Пока!

Дав отбой, Маргарита вздохнула — блин! И, щелкая джойстиком мобилы, глянула на экранчик «Нокии» — так, сколько их осталось? Вот когда им приспичит, так сразу! А когда нам…

Бросив в тележку по две пачки овсянки, гречки и дикого риса, Маргарита двинулась к мясному ряду, но тут снова запел Басков. Интересно, кто это?

— Алло. Да, я Рита. Арсен? Гм… Что-то я не… Ах, брат Георгия! А Георгий? За границей? И когда будет? В каком смысле не будет? А, ну понятно. То есть если ему звонки или эсэмэски, то на вас переадресация. Ну ясно. Нет, что вы! Ему-то я просто написала, как знакомая. А вас-то я не могу просить. Что? У армян брат отвечает за брата? А вы какой брат — старший или младший? Да? Намного? Ну, это не очень намного. Короче, Армен… Ой, извините, Арсен. У вас какая профессия? Повар? Ну не знаю… Короче, у меня такая ситуация. Я сегодня сняла квартиру в Ясенево, мне нужно срочно привести ее порядок. Ну, обои поклеить, дверь навесить, замки поменять. Адрес? А что — вы прямо счас приедете? Гм, интересно. Вы же меня не видели ни разу. От брата слышали? А что слышали? Ну ладно, тогда пишите: Айвазовского, 5, квартира 230. Никакого кода, просто поднимаетесь на девятый этаж. Почему пешком? Лифтом. Хорошо, я жду.

Ну-ну! Интересно…

Постояв у мясной витрины, Маргарита обиженно поджала губы и, отбросив волосы за плечо, направилась к кассе. Однако — опять Басков. И на экранчике — знакомый номер. Гм, неужели?

— Алло, Сергей Альбертович? Что??? Через двадцать минут на Айвазовского?? Ничего себе скорости у вас! Нет, я помню, конечно, еще бы мне вашу скорость не помнить! Дак пожалуйста, конечно — Айвазовского, 5, квартира 230. Я жду.

Елки-палки!

Маргарита подбежала к кассе — благо тут не было очереди, быстро расплатилась за каши, подсолнечное масло, хлеб, соль, сахар и все остальное, что успела купить себе на новоселье, и, выскочив на улицу с двумя тяжелыми сумками, метнулась за угол дома, к своему восьмому подъезду.

* * *

А тем временем проходящий пассажирский поезд № 97 «Челябинск-Москва» нехотя тормознул у полупустой платформы ж.-д. станции Сосновск, и четыре местных бабки побежали вдоль вагонов, пытаясь продать пассажирам лукошки с грибами и черникой.

Высокомерные проводницы даже не удосужились спуститься на платформу, хрипучий металлический голос объявил по радио, что «поезд стоит две минуты», и Елена Архиповна с семилетней Катей поспешно взошли по ступенькам в вагон. А сосед-провожатый, подавая Елене Архиповне чемодан и сумку с продуктами, тайком от внучки чмокнул ее на прощанье куда-то в шею и негромко предупредил: «Ты там смотри, Ленок, не балуй!».

И поезд тронулся.

Лифтом на девятый этаж, и вот она — ее новая двухкомнатная малогабаритка, ужасно запущенная, без мебели, с отлипающими обоями, стоптанным линолеумом и пятнами на стенах от снятых фотографий. В углу несколько чемоданов, узлов и картонных ящиков с вещами. На подоконнике — старая магнитола передает какую-то музычку. На балконе свернутый в рулон прогнивший ковер и ящики с пустыми бутылками (всё оставлено бывшими квартирантами), а под ними кухонная дверь.

Сбросив босоножки, Маргарита пробежала на кухню, но не успела и сумки толком распаковать — звонок в дверь.

— Иду! Открыто! — и Маргарита открыла дверь.

Пятидесятилетний Сергей Альбертович вошел спиной и, пятясь, вкатил магазинную тележку, доверху заполненную замызганными банками с краской, свернутыми в рулон кусками линолеума, валиком и прочим ремонтным скарбом. Повернувшись к Маргарите, широко распахнул руки:

— Здравствуй, Рита-Маргарита!

Но Маргарита от объятий уклонилась:

— Здравствуйте…

— Ну, дай я тебя обниму, блин! — возмутился Сергей Альбертович. — Мы с тобой уже сколько не обнимались, ё-мое! Иди сюда! Ты чё?

Маргарита, однако, опять уклонилась:

— Сергей Альбертович, подождите. При чем тут? Я ж не для этого…

— Так одно другому не мешает! Я ж тут, видишь, краску привез. Я, вообще-то, уже на дачу ехал, когда ты позвонила, — и Сергей Альбертович огляделся по сторонам. — Квартирка у тебя ничего, но маленькая, конечно. Но мы ее красками осветлим, она больше станет.

— Я хотела обои… — заметила Маргарита.

— Хотела-свистела. У меня краски с моего ремонта остались — люксовые!

Маргарита подошла к тележке:

— Так они же разные.

— Ну и хорошо, — Сергей Альбертович опять попытался приблизиться к Маргарите. — Мы одну стенку накатим зеленой, будет как у Тургенева, писателя такого знаешь? «Муму» написал. Или это Достоевский? Ну не важно! А другую стенку розовой…

Но Маргарита успешно увернулась и на этот раз.

— А ты, я смотрю, такая фифа стала — не подойти, блин! — констатировал Сергей Альбертович. — Нет, хороша, хороша! Причесочка, попочка — супер! Ладно. — Он порылся в тележке и достал из-под банок бутылку текилы. — Во, видала! Помнишь, как я тебя учил текилу пить? Давай, посуда тут есть?

— Сергей Альбертович, ну, честное слово, нам нужно ремонтом…

— Так мы и ремонтом, и всем займемся. Какие проблемы?