У - Эрленд Лу Страница 62

— А где же Эгиль? — спрашивает вдруг кто-то, когда мы блаженствуем в тени, наслаждаясь лаймом с кокосовым молоком.

Эгиль куда-то исчез. С тех пор, как он кинулся в джунгли, никто его больше не видел вот уже несколько часов. Как помнится, он не взял с собой ни еды, ни питья, ни ножа-мачете. Ким говорит, что он вроде бы нес под мышкой книгу. Но с книгой там долго не протянешь. Скоро наступит тьма. Мы решили не рисковать, бросая Эгиля на всю ночь в одиночестве и голодного на съедение насекомым. Они замучают его до смерти, и нам будет очень стыдно. И мы вовсе не хотим лишиться Эгиля. Мы все его так полюбили. Он же один из нас!

Нас слишком мало, чтобы прочесывать местность, рассыпавшись цепочкой. Поэтому мы разделяемся на группы по двое и отправляемся на поиски. Руар и Мартин идут в джунгли, Ким и Ингве — на запад вдоль берега, а мы с Эвеном — на восток.

По пути мы рассуждаем, что, скорее всего, Эгиль отыщется на пляже. Ведь сколько ты ни плутай в джунглях, все равно рано или поздно где-нибудь выйдешь на опушку. Мы уверены, что скоро его найдем. Через равные промежутки времени мы пьем воду. Пить воду — очень важно.

Эвен рассказывает, что его проект по изучению сна продвигается плоховато. Спать здесь оказалось чуть ли не труднее, чем дома. Дома стены отгораживают тебя от остального мира, а здесь мир, так сказать, все время тут как тут. Непрерывно. Двадцать четыре часа в сутки. И никуда ты от него не денешься. Эвен говорит, что ему даже совестно передо мной. Он чувствует, что не оправдывает возложенных на него ожиданий. Я говорю, чтобы он об этом не думал. Теперь, когда у меня в коробке лежит окаменелая медвежья лапа, я могу позволить себе снисходительно относиться к результатам других исследований. Все будет в порядке, говорю я, так что ты, Эвен, не волнуйся. Он же мой младший братишка, и я страшно рад, что он со мной, независимо от того, сколько он будет спать.

Эвен спрашивает, можно ли ему кое-что мне сказать. Да, разумеется можно! Как же иначе! Брат я тебе или не брат? Он говорит, что ты, мол, не сердись, но временами он тоскует по своей жизни в Тронхейме. Он понимает, что мы не навечно сюда приехали, а вот поди ж ты!

— Чего же тебе не хватает? Ты можешь выразить связно?

— Ну, как это объяснить?! Иногда вспоминаешь, как ты приходишь из университета, а в почтовом ящике тебя ждут каталоги. Каталоги разных товаров. Я не так часто покупаю что-нибудь из этих товаров, но ведь приятно посмотреть на картинки, как бывало, когда мы были детьми и к Рождеству нам присылали каталоги игрушек. Помнишь, наверное, — говорит Эвен, — как мы, лежа в постели, вместо того чтобы спать, все рассматривали картинки и не могли оторваться, и мечтали о разных игрушках. Картинки с товарами часто бывают ужасно красивые. И такая разбирает до них охота!

Я понял, что мой брат хочет сказать.

— А больше ничего нет, о чем бы ты скучал?

— Есть.

Он соскучился по пустяковым городским событиям, непредсказуемым и одновременно предсказуемым. Непредсказуемым в том смысле, что никогда не знаешь, что сейчас случится, но предсказуемым потому, что они непременно случаются в местах, где собирается народ. Я как-то не сразу врубился, о чем он. Прошу привести примеры.

— Ну, скажем, мы сидим в автомобиле и ждем, когда загорится зеленый свет, — говорит Эвен. — Часть машин собирается свернуть, и они мигают сигнальными огнями. Понимаешь?

Я понимаю.

— Сигнальные огни мигают несинхронно, но один понемногу догоняет другой. И вдруг они начинают мигать в унисон, а потом снова расходятся. Получается особенный ритм.

— О'кей! И что дальше?

— А дальше ничего и не надо, — говорит Эвен. — Это уже кое-что. Не бог весть, но все-таки.

Я не могу спорить. В городе ты столько всего получаешь за просто так. В результате ты как бы получаешь больше радостей, чем если бы придумывал их сам. Хотя пример не особенно удачен, я понял, что Эвен имеет в виду.

— Ну а есть вещи, о которых ты не жалеешь?

Порой бывает полезно сформулировать и это.

Эвен никак не жалеет о новом магазине, открывшемся на первом этаже его дома. Магазин торгует карнавальными принадлежностями и, как думает Эвен, обречен на банкротство. У него нет никаких шансов на успех. Эвену больно заглядывать в глаза его недальновидному и обреченному на провал хозяину. Встречаясь с ним, Эвен всегда спешит поскорее пройти мимо, точно виноватый. Причина неудач — несообразительность владельца. То есть он сам виноват, а Эвен ходит как побитый.

Я советую Эвену почаще вспоминать о владельце карнавальной лавки и о других лицах или явлениях, без которых ему не жалко обойтись. Может быть, тогда он получит больше удовольствия от пребывания на Мануае. Тут ведь как-никак тоже что-то происходит. Волны, накатывающиеся и разбивающиеся о риф. Парящие в воздухе фрегаты с ярко-красными шейными мешками. Выветренные камни, которые мы кидаем в лагуну. Прочие мелочи, о которых мы мечтаем у себя дома. А если он слегка и поскучает, это тоже не беда. Недаром же говорится, что скука — это один из путей к покою и счастью. Туда много разных путей. Скука — только один из возможных, но может быть, и не самый худший. Эвен обещает мне хорошенько обо всем подумать. Однако довольно разговоров! Где-то там остался бедный Эгиль. Один. Мы должны его разыскать.

Обогнув восточную оконечность острова, мы оказываемся на пляже, усеянном выброшенным морем хламом. Эвен поражается его количеству и разнообразию точно так же, как удивился я несколько дней назад. И реагирует точно так же. Он говорит, что это захватывающее и в то же время отвратительное зрелище. Мы с Эвеном очень похожи. В нас течет одна кровь, и нами управляют одни и те же гены. Одинаковые гены, оказавшиеся рядом в пространстве. Это — мы с Эвеном!

Пройдя примерно половину периметра острова, мы искупались и присели передохнуть. Расположились рядом с гигантским мертвым крабом и стали поджидать остальных. Через четверть часа из джунглей показались Руар и Мартин. Они нигде не обнаружили следов Эгиля.

Все вместе мы отправляемся навстречу Киму и Ингве. Через час уже стемнеет. Мы прибавляем шагу.

Мы шлепаем по берегу, как вдруг до нас доносятся крик и какой-то шум в джунглях. Неожиданно из леса выскакивает Эгиль и бежит к пляжу. Он прикрывается широким веером пальмовых листьев и кричит, что он — привидение. Начинает отмахиваться от Кима и Ингве, которые подоспели к нему сзади. Завидев нас, он и нас принимается отпугивать. Затем валится с ног. Он потерял сознание. И мы несем его на руках в лагерь.