Женщина без имени - Чарльз Мартин Страница 61

– А если вы не вернетесь?

Я пожал плечами:

– Н-наслаждайтесь.

Женщина рассмеялась и взяла приставку.

– Спасибо. Она нам пригодится. Дети быстро ломают такие вещи. Они выходят из строя каждые полгода.

* * *

Прошло две недели, и я почти потерял надежду, когда зазвонил мой мобильный телефон. Незнакомый мужской голос спросил:

– Питер Уайет?

– С-слушаю вас.

– Это Уорд Стивенсон. Я администратор в больнице Ривер-сити. Ваше имя мне дали люди, координирующие работу с детьми.

– Все верно. Я п-просто н-надеялся… м-может, я с-смогу… п-приходить и п-проводить некоторое время с детьми… когда это б-будет удобно… вам всем.

Мужчина помолчал.

– Вы кого-нибудь знаете в нашей больнице?

– Нет. А я д-должен?

– Нет. Просто ваша просьба первая за те пятнадцать лет, которые я проработал в больнице.

Я улыбнулся:

– Что ж, если от этого вам станет лучше, то я впервые за двадцать пять лет моей ж-жизни обратился с просьбой.

– Мы не сможем платить вам.

– Н-не беспокойтесь. Пока рыба будет к-клевать, я в п-порядке.

Стивенсон рассмеялся.

– Мы вас проверили. Все чисто. В документах сказано, что вы устраиваете рыбалку для желающих.

– Это… верно.

– Ну, и как?

– Про меня говорят, что у меня клюет, когда у других нет клева.

Он снова рассмеялся.

– Если сможете, подъезжайте в больницу в любой рабочий день после обеда, от четырех до семи, найдите Джуди Стентон. Она занимается досугом детей. Она даст вам пропуск и все покажет. И вы сможете начать.

– С удовольствием.

– Питер?

– Да, с-сэр?

– По моему опыту, людей, которые делают то, что вы просите поручить вам, надолго не хватает. Это может быть… непросто.

Я помолчал.

– Я п-понимаю вашу тревогу.

– Удачи вам.

– Спасибо, сэр.

Спустя два дня я оставил машину в гараже и начал подниматься по лестнице в детское крыло.

Джуди Стентон оказалась не той медсестрой, с которой я уже разговаривал. Ту женщину перевели. Мне не сказали почему, но я догадывался о причине. Джуди было далеко за пятьдесят. Она была вспыльчивой. И очень яркой. Она выглядела как ходячее цветовое колесо. В этот день она отдала предпочтение основным цветам.

Она встретила меня у двери, повесила мне на шею временный пропуск и потащила осматривать больницу. Ее обувь поскрипывала на чистых полах. Наконец мы пришли в игровую комнату. Джуди повернулась ко мне.

– Что ж… – Она посмотрела на свои часы. – Дети не приходят сюда раньше восьми часов, но вы можете приходить и уходить, когда захотите. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.

– Спасибо.

Игровая приставка, которую я оставил, уже была включена в сеть и выглядела так, будто ею часто пользовались. Как и дисками с играми про Джеймса Бонда и гонками мотоциклистов, которые я купил вместе с приставкой. На полу перед телевизором извивались провода, они заканчивались двумя контроллерами, стоявшими вертикально на полу. В игровой никого не было, поэтому я спустился в кафетерий, съел на ужин индейку и к восьми часам вернулся в игровую.

Когда я был ребенком, нашим любимым рождественским фильмом был «Рудольф – Красноносый олень». Но не по тем причинам, о которых вы могли подумать. Да, мы любили Рудольфа и его красный нос, но засматривали пленку до дыр из-за Острова ненужных игрушек. Потому что они не были забыты.

Это понятно и без объяснений.

В восемь тридцать в игровую, шаркая ногами, начали входить дети. Когда они вошли, я подумал о том острове.

Они были всех форм и размеров. Высокие, маленькие, девочки, мальчики, в очках, с веснушками. К девяти часам вечера в комнате сидели двенадцать ребятишек. Они были заняты игрой, головоломкой, игрушкой или книгой. Некоторых привели медсестры, но они в игровой не остались. Дети были молчаливыми, не слишком шумными. Даже стол для пинг-понга молчал.

Я встал, думая, как начать, и понял, что Рэнди помог мне больше, чем я представлял. Я поскреб подбородок, и тут что-то толкнуло меня под ребра. Я посмотрел вниз. Она была совсем маленькой. Фута четыре. Очки с толстыми стеклами. Брекеты. Светло-каштановые волосы. На ней было платье, закрывавшее ее почти целиком. Резиновые полоски брекетов делали речь девочки искаженной и невнятной. Она снова ткнула меня книгой.

– Почитаешь мне сказку?

Я огляделся. Никто как будто не возражал.

– К-конечно.

Девочка развернулась и пошла к большому креслу, показав мне, что брекеты у нее не только во рту. Внешнюю поверхность ее ног обнимали полоски металла. Ее походка напомнила мне пингвина. Не хватало только голоса Моргана Фримэна, говорящего, что вот-вот произойдет нечто плохое.

Ее ноги отходили от бедер под странным углом. Сверкающие серебристые полоски должны были с этим помочь. Они были тяжелыми, неуклюжими и заметными. Железный дровосек ходил с большей грацией. Девочка не могла вскарабкаться в кресло, поэтому она плюхнулась на пол и похлопала по креслу, приглашая меня сесть. Ее ноги звякнули и, прямые, легли на пол. Она в ожидании подняла на меня глаза.

Я сел. Она протянула мне руку:

– Я – Джоди.

Я взял ее руку в свою:

– П-Питер.

– Рада с тобой познакомиться.

– Я т-тоже рад п-познакомиться с тобой.

Она склонила голову к плечу.

– Что с твоим ртом?

– Я з-заикаюсь.

– Это больно?

Я рассмеялся.

– Нет. П-просто иногда, к-когда я х-хочу что-то сказать, мысли покидают мой мозг и з-застревают во рту. Не знаю п-почему.

Девочка кивнула. Подползла ближе ко мне. Закусила уголок губы.

– Ты пьешь лекарство от этого?

– Нет.

– Операция нужна?

– Нет.

– О’кей.

Ее внимание вернулось к книге. Я перевернул первую страницу. Я не смог бы чисто произнести фразу, даже чтобы спасти свою жизнь. Говорил как дурак со сломанным языком. Но дайте мне историю, которую я мог бы прочесть, где слова не мои, и… Вы бы проиграли пари. То же самое происходило и с Мелом Тиллисом. С той только разницей, что он пел. Я начал читать.

– Первая рыба. Вторая рыба. Красная рыба. Голубая рыба.

Джоди внимательно смотрела на меня. Слушала. Где-то на середине книги она ткнула меня в ногу.