Загадать желание - Ольга Кай Страница 61

Прибирать было особо нечего, но мы старались. Леон и Арис не то чтобы не обрадовались – они как будто немножечко испугались и спешно приводили себя в порядок – по очереди приглаживали волосы у зеркала в ванной, стараясь, чтобы ни я, ни Алина их за этим занятием не застали.

Через минут двадцать в дверь позвонили.

После приветствий, объятий, знакомства, во время которого папа очень серьезно и немножечко подозрительно разглядывал наших друзей, прежде чем пожать им руки, все направились в комнату. А потом мамы вспомнили, что привезли нам всяческих вкусностей, да и вообще, что надо бы нас, бедных, в кои-то веки накормить нормально, и отправились на кухню. Мы с Алиной помогали, заодно рассказывая о своих приключениях. Правда, наш рассказ более походил на веселую и красивую сказку, потому как о страшном и даже неприятном вспоминать не хотелось.

Родители уже давно не ставили под сомнение рассказы о колдовстве и прочих невероятных для нашего мира вещах. Если поначалу им казалось, что мы немного перегибаем палку, то после первого нашего с Алиной исчезновения у них на глазах нам верили безоговорочно.

Леона родители разговорили быстро, а папе даже удалось перекинуться парой слов с Арисом. Но в основном мужчины молчали, и лишь изредка Леон дополнял наши рассказы. Кушать наготовленные мамами в рекордные сроки вкусности тоже поначалу стеснялись, но, вероятно, не я одна соскучилась по нормальной еде.

– Женя, – сказала мама, когда нам удалось на несколько минут остаться вдвоем на кухне, – мне показалось, что Алина и Леон… пара? Да?

Мне оставалось только похвалить ее за наблюдательность.

– А ты? – мама заглянула мне в лицо. – Ты и?..

Она явно намекала на Ариса. Надо же у мамы фантазия!

– Ну что ты! Я пока сама по себе. Своя собственная.

Мама рассмеялась, но непонятно было, порадовал ее мой ответ или наоборот.

Ночью мужчины устроились спать на кухне. Не оттого, что они бы стеснили нас, оставшись здесь, но… кто-то из них, наверняка мой папа, решил, что нам, дамам, есть о чем посекретничать. Так и вышло. Мы с мамой расположились в нише на кровати, Алина с тетей Леной – на диване. За окном было только небо, подсвеченное городскими огнями: сине-фиолетовое, словно занавесью задернутое влажным туманом.

С того времени, как мы с Алиной ушли в вольное плаванье по чужому миру, взгляды родителей на жизнь вообще очень изменились. Никто и не подумал упрекать нас, что мы путешествуем в такой компрометирующей компании. Может, с чьей-то точки зрения это и не совсем прилично, зато безопаснее, чем одним. Но про наших спутников мамам хотелось выведать как можно больше. Из ночного разговора я узнала, что Леон, оказывается, мой ровесник. А ведь никогда бы не подумала…

Наутро мы, выспавшись и позавтракав, собирались в путь. Пока мамы паковали еду, половину которой мы с Алиной отказались тащить, и теперь ее грузили в сумки Леону и Арису, папа отвел меня в сторонку.

– Хорошие ребята, – серьезно сказал он, и стало ясно, что ночью допрашивали не только нас с подругой.

Город давно проснулся, начался обычный рабочий день. Солнце медленно разгоняло туман, и вскоре от ночной сырости не осталось и следа. Мы шли к границе аномалии, той, которая проходила по берегу реки. Широкий проспект спускался к нарядной набережной с зелеными газонами, клумбами, фигурными лавочками и парапетом с литыми чугунными вставками, за которым, чуть ниже уровня гранитного берега, зеленела трава в меленьких цветочках, и начинался лес. Пахло рекой, которую видели наши родители, прожорливые голуби прыгали по тротуару, выпрашивая семечки.

– Как только появится возможность – звони обязательно, – в который раз напутствовала меня мама. – Вместе держитесь, поодиночке никуда…

Визг тормозов заглушил окончание фразы. Черный автомобиль резко вывернул на встречную полосу и припарковался у бордюра недалеко от нас. Стройная женщина в строгом светлом костюмчике и шляпке неторопливо выбралась из машины. Чуть помедлив, прошла мимо цветущих клумб и остановилась немного впереди.

Мы с Алиной узнали ее сразу и переглянулись – незнакомка явно ждала, пока мы подойдем ближе. Тень от полей шляпки скрывала взгляд, но не было сомнений, что женщина смотрит на Ариса.

Горыныч замедлил шаг и остановился.

– Валентин? – женщина чуть наклонила голову, уголки губ опустились в горькой усмешке.

– Идем, – прошептал Леон, тактично увлекая нас дальше, вдоль набережной. Было любопытно, но… мы остановились в отдалении, чтобы не слышать разговора.

– Кто это? – спросила мама.

Я пожала плечами и обернулась.

Незнакомка стояла почти неподвижно, словно статуэтка. Только губы двигались. И пальцы слегка теребили ремень миниатюрной сумочки, оплетающий запястье. Арис коротко ей отвечал.

Вот женщина что-то спросила. Наверняка спросила – чуть подалась вперед, словно ожидая ответа. Блеснула миниатюрная пряжка на тулье. Арис покачал головой. Тогда незнакомка открыла сумочку. Глядя на Горыныча, можно было подумать, что женщина собирается достать оружие. По крайней мере, наш спутник явно ожидал чего-то подобного. Но вместо этого в ухоженных пальцах оказался небольшой бумажный прямоугольник. Женщина протянула его Арису. Тот колебался, но потом вдруг усмехнулся и взял. Спрятал в карман. Кивнул, прощаясь и, развернувшись, направился к нам.

Женщина провожала его взглядом – верхняя половина лица скрывалась в тени, губы сложились в тонкую черточку сожаления. Потом развернулась и пошла к автомобилю, из которого выскочил молодой парень в костюме, чтобы распахнуть дверцу перед своей хозяйкой. Незнакомка больше не смотрела в нашу сторону. Горыныч тоже не оглядывался.

Людей было немного. Мы остановились у парапета, попрощались, очень стараясь обойтись без слез. И попросту перелезли перила. Наверное, это странно и страшно – видеть, как твоя дочь выпрыгивает в реку и исчезает в воздухе… Мама так и не привыкла к этому. С трудом отведя взгляд от родителей, замерших на гранитном берегу, я поправила лямки рюкзака на плечах и, глядя себе под ноги, пошла вслед за подругой и Леоном сквозь подлесок в тень пушистой зеленой кроны.