Леонид обязательно умрет - Дмитрий Липскеров Страница 61

«Вот оно — счастье», — подумала.

Она пошла вдоль лёжек, улыбаясь всеми внутренностями, разминая пальцы рук автоматически, как двадцать лет назад.

А потом Геля увидела сгорбленного старичка с седыми проплешинами вместо волос. Глазам своим не поверила.

— Хмуров! — закричала она на все бескрайнее поле. — Хму-у-у-ро-о-ов! — разнесло эхо по России.

А он шуршал навстречу к ней, перебирая ногами, как когда-то — козликом. И столько счастья было на его морщинистом лице, что проливалось оно из глаз слезами…

* * *

Из воспоминаний Гелю вырвал скрип двери палаты.

— Пора! — сообщил Утякин.

— Да-да, — засуетилась Лебеда. — Уже!..

— Здесь раздевайтесь! — приказал доктор. — Примите душ и удалите растительность из подмышек, а также с лобка!.. Александра поможет!

— Зачем? — поинтересовалась Ангелина, но, встретившись со взглядом Михаила Валериановича, слегка подобострастно заулыбалась. — Поняла, поняла!..

С личной гигиеной она обошлась самостоятельно, как-никак Александра хоть и бывший, но мужик. Появилась в медицинской рубашке с завязочками на спине.

Ее заставили сесть в кресло-каталку и повезли по коридорам в операционный блок.

«Хирургия? — волновалась Лебеда. — Резать будут?..»

В просторном светлом помещении не было хирургического стола, зато имелся огромный резервуар, похожий на поставленную на попа барокамеру, к которой шло множество электрических подводов и резиновых трубок. Металл украшали десятки датчиков, попискивающих на разный манер.

Ангелина, поглядев на установку, почему-то успокоилась.

— Попрошу всех посторонних удалиться! — приказал Утякин.

Из посторонних была лишь одна Александра, которая, перекрестив Лебеду, попятилась на выход задом, вдарилась маслами о косяк да чуть не снесла его…

Утякина уже ничего не интересовало. Он взял с металлического подноса шприц, наполненный мутной жидкостью, и велел Лебеде работать кулаком. Перехватил предплечье жгутом, проколол вену иглой и ввел в кровь препарат.

Ангелину чуть повело, а затем она совершенно расслабилась и даже заулыбалась. Седативные вещества сделали свое дело, впрочем, не усыпив пациентку, но прибив деятельность мозга до предельной возможности.

— Не спать! — скомандовал Утякин. — Вставайте!

Она поднялась из кресла, чувствуя в ногах необыкновенную легкость, а в душе любовный порыв. Она даже хотела тотчас признаться доктору в огромном чувстве, но он опередил ее приказом.

— Идите к камере!

Она подошла к агрегату, готовая с легкостью идти ради любимого на все. Пускай на смерть!

— Очки надевайте!

Она натянула нечто, лишь отдаленно напоминающее предмет для коррекции зрения. Скорее, это была узкая защитная маска для глаз с непрозрачными, туго прилегающими к глазницам стеклами.

— Ничего не вижу! — игриво констатировала Ангелина. — Сварочные работы будем проводить?

— Снимайте рубашку!

Она разделась, продолжая что-то кокетливо бормотать, но Утякин ничего уже не слышал.

В ближайшие часы должно было произойти то, над чем он работал последние двадцать лет! От этого эксперимента зависела его будущая жизнь. Он то ли молился, подводя Ангелину к аппарату, то ли заклинал кого-то… Его губы двигались произвольно, а сухая кожа на лице стала еще бледнее.

Утякин открыл дверь агрегата и помог Лебеде войти в него.

— Возьмите в рот загубник! Он как в акваланге! Нашли?

Он услышал утробный звук, подтверждающей, что пациентка нашла то, что от нее требовали.

Михаил Валерианович закрыл дверь камеры, зачем-то сочно сплюнул на кафельный пол и повернул стартовый ключ запускающего механизма.

Раздался тонкий, протяжный звук, будто птица закричала, и через пятнадцать секунд Ангелина Лебеда испытала такую невероятную боль, которую вряд ли довелось испытать кому-то из тех, кто когда-нибудь жил на Земле…