Куклу зовут Рейзл - Владимир Матлин Страница 60

Свидание с бородатым стариком состоялось, как и было намечено, на следующий день на мосту. Они встретились на середине моста и медленно двинулись в сторону парка имени Горького.

— Прежде всего давай познакомимся, — начал старик не спеша, в ритме своих шагов. — Кстати, это ничего, что я говорю тебе «ты»? Я ведь в пять раз старше тебя. Вот и ладно. Так тебя зовут Саша Яннай, ты сын героя войны генерала Янная. Верно? А моё имя… пожалуй, тебе трудно будет запомнить: Нахман-Шломо бен Ахарон. Фамилия Садогурский. Называй меня Наум Аронович. А как звали твоего дедушку?

— Ну… папино отчество Борисович, значит деда звали Борис. Он погиб в Виннице во время войны. Я его никогда не видел. Папа мне как-то сказал, что он был религиозным фанатиком и у них не было ничего общего.

Наум Аронович грустно вздохнул:

— Его звали Барух бен Иаков Яннай, он был настоящим праведником.

Саша выдержал для приличия паузу и задал вопрос, который мучил его со вчерашнего дня и ради которого он, собственно говоря, и пришёл:

— Мне бы хотелось знать, что вы вчера сделали с пальто. Вы говорите, это не магия. Я тоже не верю в магию и всякие там чудеса. Но всё-таки что это было?

Они прошли изрядное расстояние, прежде чем Наум Аронович заговорил:

— Видишь ли, чтобы это понять, тебе придётся отказаться от многих стереотипов и, наоборот, принять совершенно необычные для тебя понятия.

Они остановились возле чугунного парапета. Далеко внизу маленький буксир тащил длинную, тяжело нагруженную баржу.

— Вот ты сказал, что не веришь ни в магию, ни в чудеса. Но дело в том, что это совершенно разные вещи. Магия, гадание и всякое там волшебство — это либо обман, либо привлечение нечистой силы. В общем, гадость. Чудеса же, действительно, могут происходить и происходят в нашей жизни… время от времени. Обрати внимание, что чудеса всегда «добрые», они несут людям что-нибудь хорошее: исцеление, избавление от опасности и всё в таком роде.

— Ну а пятно на пальто? Непонятно, как возникло и как исчезло.

Старик улыбнулся.

— Возникло оно самым естественным образом. — Он сунул руку во внутренний карман пиджака и извлёк перьевую авторучку. — С помощью этого приспособления… Я вошёл в раздевалку, отыскал на вешалке Катино пальто и… Скажи об этом Кате. А то она незаслуженно подозревает Матюхину, это нехорошо.

Саша остановился в недоумении:

— Зачем? Зачем вам нужно было пачкать Катино пальто?

— Чтобы произошло всё дальнейшее. Чтобы мы познакомились, и у тебя был бы повод показать способности творить чудеса.

— Вы второй раз это говорите. Я никакой не чудотворец, я самый обыкновенный ученик, школьник, комсомолец. В футбол играю правым защитником. Я тут ни при чём.

— Нет, Саша, ошибаешься. Ты сам не знаешь о своих способностях. Ламед-вовник это называется.

У Саши голова шла кругом. Понятно, что всё это чушь. Старик, наверное, выжил из ума, хотя и производит впечатление разумного и приятного человека. Следовало бы повернуться и уйти, а не выслушивать его бредни. Но… Но история с пальто — это же было на самом деле! Они оба это видели — Катя и он.

— Знаешь, давай присядем на скамейку вон там, у входа в парк. А то мои ноги… им ведь по восемьдесят пять лет. Каждой.

Они устроились на скамейке недалеко от входа в парк. Наум Аронович глубоко дышал. Вокруг суетились воробьи, посматривая на них вопросительно — не перепадёт ли чего-нибудь съестного. Старик отдышался и заговорил:

— Много, много предстоит тебе узнать, Саша. Вот для начала: знаешь ли ты, что одним из твоих предков был иудейский царь, которого звали точно как тебя — Александр Яннай? Знал ли об этом твой отец, когда дал тебе имя Александр? Может быть, нет. Хотя сам-то, видимо, унаследовал воинские таланты от своего прославленного предка: царь Александр Яннай завоевал для своей страны обширные по тем временам земли от горы Кармель до Египта. Потомки царя Янная появлялись в еврейской истории много раз: был в средние века поэт Яннай, были учёные, врачи, министры при дворах европейских монархов, а в семнадцатом веке из этого рода произошли несколько династий праведников. Так вот, насчёт праведников. По-еврейски он называется цаддик, это человек исключительных душевных качеств, с любовью относящийся к людям, распространяющий вокруг себя добро. Праведный образ жизни — это путь к мудрости, к познанию тайн мироздания, и поэтому некоторые праведники могут творить чудеса.

— Но я-то какой праведник? — засмеялся Саша. — Я ничего про это не знаю, никаких этих правил. Я живу как все…

— С тобой особый случай, я полагаю. Ты принадлежишь к роду, в котором было много праведников, и тебе этот статус дарован за заслуги предков. Такие случаи бывали, они описаны. Кроме того, ты хороший, добрый человек. Я видел, как ты переживал за Катю, как старался ей помочь всеми силами. А кто она тебе? Просто соседка по дому.

— Вы бы знали, какие у неё строгие родители. За это несчастное пальто ей бы так влетело, так влетело, подумать страшно…

— Вот-вот. Ты способен чужую беду воспринимать как свою. Это и есть доброта. Я это сразу почувствовал, когда стал к тебе присматриваться.

— Присматриваться? Я теперь понимаю, что вы за мной следили. Зачем это?

— Кажется, мы дошли до самого трудного, — сказал Наум Аронович и снова вздохнул.

Они оба помолчали: старик, видимо, собирался с мыслями, а Саша ждал, что он скажет, и озирался по сторонам. Воробьи потеряли надежду на съестное и разлетелись, зато прибыло людей: рабочий день кончился и возле входа в парк толпился народ. Где-то за Ленинскими горами заходило солнце, в его отсветах слежавшийся мартовский снег за оградой выглядел как голубой панцирь.

— Праведники имеют огромное значение для существования народа, любого народа, не только евреев. Слышал русскую пословицу «Без праведника село не стоит»? Верно, без праведника народная жизнь невозможна, потому что он является носителем народных традиций и мудрости. Еврейские учёные давно это поняли. И вот тогда они задались вопросом: а сколько должно быть одновременно праведников в еврейском народе, чтобы жизнь его продолжалась? Иначе говоря, каково минимальное число праведников, меньше какого их количества народу грозит духовное вырождение? На протяжении нескольких столетий по этому поводу высказывались разные мнения, назывались разные числа, и вот в конце концов сошлись на числе тридцать шесть. Минимум тридцать шесть праведников должно быть в еврейском народе в каждый момент его существования. Тридцать шесть на иврите будет «ламед-вав», и потому этих праведников на идиш называют «ламед-вовник». Их особенность в том, что они живут среди обыкновенных людей и как обыкновенные люди. Никто не знает об их удивительных способностях, часто они сами не знают. До поры до времени. Наступает момент, когда еврейскому народу или его части угрожает смертельная опасность, и тогда…

Саша засмеялся и тут же спохватился: