Запойное чтиво № 1 - Александр Крыласов Страница 60

Бурмакин вернулся после свидания с Верой темнее тучи и сразу взял Переплута за грудки.

— За такие вещи, знаешь, что полагается?

— Что?

— Харю тебе начистить.

— Ты меня стращаешь? — изумился брат два и обхватил ладонями запястья Бурмакина.

Внезапно ладони Бога накалились и вспыхнули, Ваня был вынужден отдёрнуть свои руки, чтобы не обжечься. Переплут криво усмехнулся и поинтересовался.

— Ну, что там Вера?

— То плачет, то драться кидается.

— Что ей ещё остаётся.

— А мне как прикажешь поступить?

— Сердце — лучший вещун, — хмыкнул Переплут, — можешь стать начальником отдела, жениться на Лере, и на её приданое купить себе квартиру. Не хватит, ипотеку возьмёшь. Можешь вернуть Кандаурову деньги, влиться в ряды безработных и взять в жёны Веру. Выбирай. Выбирай тщательно. Не спеши. Смотри, не ошибись. Не решай с кондачка. Сто раз подумай, прежде, чем сделать. Помни, от тебя ничего не зависит. Или тебя, Ивашка, опять что-то не устраивает?

— И там, и там — вилы, — признался Бурмакин.

— А как ты хотел? Измени жизнь к лучшему — и сразу поймёшь, как хорошо было до.

— Это ты мне, оборотень, всё подсуропил! — вспылил Иван.

Переплут пожал плечами.

— Хватит воду в ступе толочь. Короче, женишок, — вмешался Припекала, — всё равно тебя кто-нибудь из них захомутает. Надо хоть мальчишник напоследок устроить. Предлагаю сходить в ночной клуб.

— Мажорам слова не давали, — оборвал его Бурмакин.

— Давайте, пацаны, правда, оттянемся, — поддержал Припекалу Чемоданов, — но, конечно, без бухла. На сегодня уже хватит экспериментов.

— Переплут побродил в задумчивости по комнате, подёргал себя за волосы.

— А как себя Вера чувствует?

— Нормально, только вес почему-то быстро набирает. Наверное, от нервов.

Припекала и Переплут переглянулись.

— Мы идём в ночной клуб или нет? — стал маяться Припекала.

— Идём, идём, — успокоил Переплут, — задолбал, танцор диско.

— Ну, тогда погнали.

Ночной клуб произвёл гнетущее впечатление. Вполне себе взрослые дядьки, а также юноши и девушки нарезали круги вокруг танцпола, без конца курили и заказывали дорогущие коктейли. Складывалось ощущение, что присутствующие жутко стесняются снимать представителей противоположного пола и поэтому все курят, как паровозы и пьют, словно с большого бодуна.

— Убожество какое, — скривился Чемоданов, — последний раз я видел нечто подобное на открытой веранде в Крыму.

— Опять вавакаешь, — буркнул Припекала, стреляя глазами во всех направлениях, — достал, ботан.

— Вавакаешь? — переспросил Чемоданов, — что это за выражение? Никогда не слышал.

— Вавакать — молвить глупое слово, — пояснил Бурмакин, сверяясь со своим разговорником.

— Твои друганы из провинции что ли?

— Оттеда. Из села Уколово Курской губернии.

— Понае-е-ехали, — прогундел Тимофей.

Тут его взгляд упал на цены за прохладительные напитки, они зашкаливали. Чемоданов матюкнулся и заключил:

— Ну, и дорогови-и-изна. Валить нужно из этой страны.

— У русских две мечты — избавить Россию от понаехавших и свалить из неё самим, — хохотнул Припекала.

Он занял выгодную позицию на подиуме, стал похлопывать себя по коленкам и облизываться:

— Эту облагодетельствую, эту и эту. И ещё эту. И ту, и ту, и вон ту. И вот эту.

— Облагоде-е-етельствую, — передразнил Чемоданов, — слово-то, какое пафосное, — скажи уж лучше, оприходую.

— А какая разница?

— Никакой.

— Завидуешь, ты мне, Тимоха, так и скажи, а то слово ему, видишь ли, не нравится.

— Пётр, я же тебя просил, называй меня Тимоти.

— Какой ты Тимоти? Тимошка — нос картошкой.

Припекала и Переплут в шкурах Питта и ДиКаприо, пользовались бешеным успехом. В клубе быстро распространился слух, что два американских актёра навестили Москву в поисках героини на главную роль в новом блокбастере. Припекала этим беззастенчиво пользовался, он постоянно пропадал в туалетах с очередной пассией. Приходил оттуда раскрасневшимся и начинал делиться советами:

— Тёлок надо снимать, а не меньжеваться, мимозыри малохольные.

— Кто?

— Мимозыри. Зеваки, ротозеи если по-современному.

Особенно его возмущало поведение танцующих и вопиющая робость приятелей.

— Чего они все сигают и сигают? Нет бы делом заняться, и вы тоже хороши, толчётесь, толчётесь…

Не договорив, Припекала снова кидался в половую мясорубку. Он, по-бычьи выкатив глаза, брал понравившуюся девушку за руку и отпускал комплимент.

— Дорогая, вы выглядите на все сто.

— Килограмм, лет или рублей? — отшучивалась барышня, но по выражению её лица было видно, что она уже сдалась на милость «голливудской звезде».

А «Брэд» выдавал коронную фразу:

— Если вам кажется, что я слишком много себе позволяю, возможно, вы просто во многом себе отказываете. У меня сильный акцент?

— Не-е-ет, — лепетала дурочка, — а вам, правда, нужна девушка на главную роль?

— А иначе, зачем я здесь? Вы идеально подходите на эту роль, осталось выяснить некоторые нюансы…

После краткого вступления парочка уединялась. На «Леонардо» девушки клевали не хуже, чем на «Брэда», но он стоял в углу мрачный и нахохленный, как воробей. Видимо, одна мысль никак не давала ему покоя и лишала душевного равновесия.

— Интересно, что там с Верой? — поморщился он.

— Не знаю, — развёл руками Бурмакин, — наверное, к Лере меня ревнует.

— Что ты о ней переживаешь? — пожал плечами Чемоданов, — бабе сейчас гораздо легче найти себе работу, чем мужику.