Снег на кедрах - Дэвид Гутерсон Страница 60

— Ничего, — ответил Абель. — Что дальше?

— Прыгай вниз, — скомандовал ему шериф. — Погляди там.

Помощник шерифа спустился в трюм. Пригнулся и включил фонарь, оглядываясь.

— Ничего, — наконец послышался его голос.

— Вот именно, — сказал им Кабуо. — Вы, ребята, только зря время тратите. И свое, и мое. Мне пора выходить в море.

— Вылезай, — позвал помощника Арт.

Абель развернулся в сторону правого борта, взявшись за комингс люка. Кабуо увидел, как помощник шерифа вдруг уставился вверх, на планшир по правому борту — на стене висел гафель с длинной ручкой.

— Глянь-ка, — позвал Абель шерифа.

Он подтянулся, выбираясь из трюма, и схватил тяжелый, в три с половиной фута длиной гафель со стальным заостренным крюком на конце. И передал его Арту.

— На нем кровь, — показал Абель.

— Это от рыбы, — сказал Кабуо. — Запачкался, когда я им рыбу багрил.

— А почему рыбья кровь на тупом конце ручки? — поинтересовался Арт. — Она же должна быть на крюке. Как же вы его держите?

— Все очень просто, шериф, — ответил Кабуо. — Кровь попала на руку. Так бывает, любой рыбак подтвердит вам это.

Шериф достал из заднего кармана брюк платок и взялся им за гафель.

— Я забираю его на экспертизу, — сказал он и передал гафель помощнику. — Согласно ордеру, я вправе сделать это. А вас я попросил бы остаться сегодня дома и не выходить в море до моего распоряжения. Понимаю, что вы хотите отправиться на лов, но все же я попросил бы вас остаться. Возвращайтесь домой и ждите, пока я не свяжусь с вами. В противном случае мне придется вас арестовать, причем немедленно.

— Я не убивал, — упрямо твердил Кабуо. — Но сидеть дома мне тоже некогда. В такую хорошую погоду нельзя не выйти в море, я…

— В таком случае вы арестованы, — оборвал его шериф. — А то выйдете на своей шхуне и через полчаса будете в Канаде.

— Я не собираюсь никуда бежать, — возразил Кабуо. — И после лова сразу же вернусь домой. А вы к тому времени убедитесь, что на гафеле кровь рыбы, а не Карла Хайнэ. Я выйду сегодня вечером в море, а утром приду к вам.

Шериф покачал головой и просунул ладони за ремень, обхватив большими пальцами пряжку.

— Нет, так не пойдет, — не согласился шериф. — Вы арестованы. Мне очень жаль, но придется задержать вас.

Шериф подумал, что с начала расследования прошло всего пять часов. «Шерлок Холмс», вспомнилось ему. Хорас Уэйли посмеялся тогда над его слабостью рядом с препарированным трупом. Шерифу вспомнилась пеленка на плече у Сьюзен Мари, палец, затянутый в перчатку, указывающий на пирог, этот белый палец, приглашающий его угоститься мятной карамелью. Сьюзен Мари рухнула тогда на ступени, расставив ноги, а рядом с ней стояла бутылочка. Да, получилось, что он и впрямь действовал как Шерлок Холмс, это была своего рода игра. Он и не думал обнаружить что-нибудь, ведь Карл Хайнэ просто утонул. Упал за борт, как это случалось с рыбаками, и умер, потому что ничего другого ему не оставалось. Арт верил в силу обстоятельств. В его понимании случавшиеся в жизни несчастья были вполне обыденным явлением. Несчастья, которые он успел повидать, работая шерифом, оставляли яркий и болезненный след в его памяти; он видел их так часто, что знал — впереди его ждет еще много чего подобного. Такова жизнь, и здесь она ничем не отличалась от жизни где-либо еще — и на острове время от времени что-нибудь плохое да случалось.

Но теперь у него впервые зародилось подозрение, что несчастный случай смахивает на убийство. Он должен был предвидеть, что рано или поздно дойдет и до этого. Арт с удовлетворением подумал, что в данном случае действовал как профессионал и расследование вел не хуже кого другого на его месте. Теперь Хорас Уэйли не станет высмеивать его.

Шериф также подумал и о том, что, несмотря на все свое упрямство, Хорас Уэйли оказался прав. Вот он, этот японец с окровавленным орудием убийства, на которое Хорас намекал. Вот он, этот самый японец, к которому неуклонно приводили опросы каждого жителя острова.

Арт посмотрел в спокойные глаза японца, чтобы разглядеть в них правду. Но окаменевшее лицо отражало лишь высокомерие, и невозможно было что-либо прочесть по нему. За суровым взглядом невозможно было разглядеть чувства, это был взгляд человека, что-то скрывающего.

— Вы арестованы, — повторил шериф. — Арестованы в связи со смертью Карла Хайнэ.