Переход - Эндрю Миллер Страница 6

А у нее дома – у ее родителей – ламинатор, телевизор, материно обручальное кольцо. Расписные тарелки на стене в гостиной. Книжки в мягких обложках.

– Почему она лежит здесь? – спрашивает Мод. – Это как купить яхту и не спускать ее на воду.

– Она немногим дешевле яхты, – отвечает Тим. – А украсть гораздо проще.

Прячет гитару в футляр, ставит футляр на полку, оборачивается – а Мод так глядит на африканскую маску, словно маска глядит на нее в ответ. Тим ничего подобного раньше не видел. Он не станет об этом думать.

Сокровищница снова заперта, запечатана, вновь включена сигнализация, и они вдвоем крадутся по дому. Свет горит не везде, час поздний. Вокруг ни души. Тим открывает двери, показывает Мод пустые комнаты. В каждой свой запах. В салоне – дорогая кожа и цветы; в малом салоне – последний огонь прошлой зимы в камине. Кабинет пахнет спящей псиной. Музыкальная комната – пчелиным воском, втертым в черное дерево фортепиано. Все сплошь уставлено фотографиями детей и собак. Кажется, Тим и Мод ложатся последними, одни во всем доме не спят, но наверху, когда она с несессером отыскивает ближайшую ванную, там горит свет и течет вода в душе. Мод сидит на приступке под дверью напротив и ждет. Душ выключается, и минуту спустя из ванной выходит Магнус с полотенцем на бедрах. За ужином, подливая Мод в бокал хорошее вино, он рассказал – тоном, каким в иных обстоятельствах передают секретные финансовые сведения:

– У нас такая семейка – все или ничего. Мы тут пленных не берем.

Теперь же, увидев Мод на приступке, он улыбается, сдергивает полотенце, потом снова медленно в него заворачивается и шлепает прочь по коридору.

– Спокойной ночи, – окликает он через плечо. – Смешная девчонка.

В голубой, в китайской комнате в час ночи Тим горбится над Мод, будто споткнулся, будто ждет, что его сейчас высекут. Раз в несколько секунд в остервенении делает тряский выпад, погружается в нее, слегка отступает. Пять недель они любовники. Всякий раз Тим хочет довести ее до исступления и всякий раз доходит до исступления сам. Ахи, придушенные вскрики – это все он. У Мод лишь чуть-чуть густеет дыхание. А с другими мужчинами она кричала? Он психует: вдруг он делает что-то не то? Может, тут нужен, к примеру, бешеный натиск, а не этот неспешный переменный секс, который теперь, когда Тиму двадцать шесть, похоже, сложился в его сексуальный нрав, его сексуальную судьбу.

Он не пересказал Мод, что профессор Кимбер говорила в палате про вьющихся мотыльков. Сам не понимает, много ли хочет знать. Мод их не поощряла – это значит, не откликалась? Или это значит, что поощрять было незачем, что им хватало Мод самой по себе? Есть в ней это свойство, которому Тим пока не подобрал названия, но кроется оно, похоже, в ее взгляде – нечто не прорисованное, ранимое, подспудно бесстыжее; не исключено, что всяким другим людям, кому достанет прямодушия, достанет смелости, оно намекает, что Мод попросту ляжет – и пожалуйста, пусть они делают что хотят.

Что он отыскал? Кого отыскал? Мудро ли ее любить?

Тьма в комнате не беспросветна. Из коридора под дверь сочится электричество, и в воздухе разбросаны огоньки – излучение летних ночей, точно море фосфоресцирует. Глаза у Мод закрыты, руки покойно закинуты за голову. Sauve qui peut – прямоугольник теней на бледно мерцающем предплечье.

Тим меняет ритм. Старая кровать дребезжит. Что любопытно, все это отчасти напоминает детскую игру. Он целует Мод в шею, и она подается к нему бедрами. Чересчур. На нем презерватив, но он чувствует, как ее затопляет, добивает до самого ее кровотока, затопляет ее. Он лицом тычется ей в плечо и ненадолго слепнет, стирается. На краткие отрадные мгновения всему миру опора – лишь чириканье ночной птицы в зарослях у ручья. Затем комната складывается вновь. Мод просовывает руку между ними, касается ободка презерватива. Это значит – за последний месяц они научились читать сексуальные пантомимы друг друга, – что надо выйти из нее, и поаккуратнее. Тим встает на колени. Она перекатывается и садится на краю постели. Так и сидит, глядя в незанавешенное окно, затем ребрами ладоней отирает пот из-под грудей.