День рождения Омара Хайяма - Фазиль Ирзабеков Страница 6

Книгу День рождения Омара Хайяма - Фазиль Ирзабеков читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

День рождения Омара Хайяма - Фазиль Ирзабеков читать онлайн бесплатно

День рождения Омара Хайяма - Фазиль Ирзабеков - читать книгу онлайн бесплатно, автор Фазиль Ирзабеков

…Да разве ж я против той девушки была, когда просто дружили, – убеждала она своего многолетнего незримого собеседника, – ничего такого не было, что ты?! Не такой он парень, наш Али, да и девушка не вертихвостка, это сразу видать, зачем Бога гневить… только вот. Да не против я, ну и дружили бы как дружили, только дело-то, по всему видать, идёт к серьёзному. Вот и всполошилась я, говорю ему, сынок, а он… ты бы только видел. Разволновался так, что аж заикаться начал. А ведь до этого никогда голоса на меня… тут же не то чтобы кричал, а лучше бы кричал. Как не стыдно, мама, откуда это в тебе, что сказал бы отец?! И что бы ты сказал, а? Молчишь? Молчишь… так-то… «Откуда это в тебе?!» Да всё оттуда же! Разве ж я одна такая и разве ж не таковы все люди? А если кто не говорит в открытую, – тот, стало быть, просто рисуется – так я понимаю. Или я не права? Опять не права?! Разве не сбиваются птицы, такие похожие, но каждая – в свою стаю. Ведь и природа на земле, и жизнь наша от века так устроена… вот и люди, вроде и похожи, а обычаи у всех – разные. Это ведь пока молод, думаешь: подумаешь, обычаи. А как войдёшь в зрелые годы, – куда тебе без обычаев? Весь ты, человек, в них, как в броне, – от пят и до макушки, словно рыба в чешуе… больно, небось, когда ту чешую, да ножом?!

Хотя, если взять те же обычаи, у них тоже свинину не едят. Да тут ещё Зейнаб, ты ведь знаешь её, бесстыдницу, намекала мне как-то про ещё один общий обычай. Он, правда, по вашей мужской части. Да и мечети их, я слышала, похожи на наши: нет никаких картин, мужчины с покрытыми головами. Да что это я говорю, прости меня Аллах! Мечеть – это ведь у нас. А у них… как же это… ну, сколько раз пыталась запомнить и всё забываю. Слово такое, ещё оканчивается, как грузинское имя… Ой, что же с мальчиком нашим было, когда я это самое слово решила у него уточнить, ты бы посмотрел на него! А мне, грешно признаться, и больно смотреть на него, а и любуюсь им, так он на тебя похож становится, когда сердится, так похож. Так и не довелось вам, отцу с сыном, ни разу свидеться, он-то тебя только по фотокарточкам и знает… будь она трижды проклята, эта война!

…Солтан, единственный мой, хозяин мой, свет моего дома, огонь моего очага, помоги мне, бедной твоей Диляре, подсоби, подскажи, хотя бы во сне явись, давно не снишься мне, ой как давно… Ну, что мне делать? Что? Что?!»


В ту давнюю зиму Чингиз впервые познакомился с самым модным, самым дивным чудом из всех чудес. С виду это был большой, тёмной полировки, ящик с глазом-экранчиком и громоздкой линзой перед ним в виде плоского запаянного аквариума, заполненного какой-то волшебной жидкостью. По вечерам этот циклопий зрак таинственно вспыхивал идущим из загадочной глубины голубоватым мерцающим светом. И тогда ребёнку казалось, что аппарат этот на самом деле существо одушевлённое. И не они смотрят по нему передачи, а он сам долгими вечерними часами с каким-то тайным умыслом пристально и недобро разглядывает дюжину собравшихся перед ним восторженных простаков сквозь подслеповатую линзу странного дальнозоркого монокля…

Но даже этот маг не мог теперь надолго удерживать мальчика возле себя. Как оказалось, были на то солидные причины.

Об азербайджанцах говорят, что они учатся вначале петь, а уж потом говорить. Не был исключением и Алик, но особенное удовольствие доставляло ему пение малыша и, случалось, просил сделать для него одолжение. Обычно робкий, неимоверно стеснительный на людях, Чина, тем не менее, пел другу со всегдашней радостной готовностью, и чаще других песен свою любимую – «Я встретил девушку, полумесяцем бровь, на щёчке родинка, а в глазах – любовь».

Слова этой красивой песни в устах ребёнка звучали довольно комично, и сольное пение, бывало, прерывалось заливистым смехом Алика, впрочем, необидным; особенно в этом месте: «…ах, эта родинка меня с ума свела, разбила сердце мне…».

Потом они заходились уже вместе, до колик, до слёз, два друга – большой и маленький.

В те почти неправдоподобные теперь времена, кроме упоительного счастья ухаживать за обожаемым больным, возникло у мальчика ещё и другое – мучительное…

Ежедневно, ближе к вечеру, проведать Алика приходила теперь девушка. Надо ли говорить, что для Чингиза она была, конечно же, самой прекрасной на всём белом свете. И имя у неё, как вы сами уже догадались даже без моей помощи, было на свете самое нежное и в то же самое время самое звучное, просто сказочное такое имя, только вслушайтесь: ТАМАРА!

Помнится, он тогда ещё вымучил о ней длинное-предлинное стихотворение, которого сам же долго ещё стеснялся (хотя и не знал об этом никто) и пытался забыть вовсе, но услужливая не по делу память зацепила-таки надолго четыре волнительные строчки:

Каждый вечер я Тому встречаю,Каждый вечер домой провожаю.Никому не скажу, что её обожаю,Потому что я Алика, друга своего, уважаю…

Справедливости ради надо сказать, что ситуация, описанная в пылком стихотворном отрывке, не была лишь плодом поэтического вымысла (вполне, впрочем, допустимого) пусть малолетнего, но уже по-восточному классически безнадёжно влюблённого стихотворца. И вот почему.

Диляре-ханум пришлось-таки уступить настояниям заметно повзрослевшего сына и позволить визиты Тамары, а это, согласитесь, известная вольность – ведь не невеста ещё, куда в их-то годы?! И не в Париже живём, – что люди скажут?!

Но, во-первых, Алик и Тома уже давно (безумно!) любили друг друга и дали обет верности до самой могилы. Об этом знали все, включая школы, в которых они учились, окрестные улицы, начиная от Губанова до Советской, от Большого дома и до самой последней Параллельной. Да чего там, – полгорода уже знает! А во-вторых, и это было главное, и о чём Диляре-ханум, как и Чине, а также будущей невестке даже думать было больно: Алик твёрдо решил сразу после окончания школы призываться на воинскую службу. Ещё бы, ведь настоящий мужчина обязательно должен в самом начале взрослого жизненного пути достойно отслужить в рядах славной Красной Армии!

Итак, мучительная тяжба матери с единственным чадом завершилась уступкой со стороны первой, и Тома получила на время болезни Алика полуофициальное право доступа в эту квартиру. Единственное условие, на котором сумела-таки настоять уступившая под нешуточным напором родительница, – это обязательное присутствие Чингиза (огонь и вату не держат рядом!). Это формальное обстоятельство позволяло смущённой вдове громко (чтобы и добрые соседи слышали, и враги!) и как бы невзначай во всеуслышание произносить во дворе фразы типа «дети втроём чай пьют» или же «дети втроём пластинки слушают».

На самом же деле во всё время этих свиданий, которые Алик окрестил тюремными, не было произнесено почти ни единой фразы, если не считать беседой традиционные слова восточного приветствия и прощания, а также нудных расспросов о здоровье домашних. Чтобы хоть как-то скрыть лихорадочное волнение, «дети» в течение этих полутора-двух часов выпивали сумасшедшее количество чая с вареньем и только изредка, как бы невзначай, встречались взглядами на одно летучее мгновение… Но что это были за взгляды!

Зимой даже в южных городах темнеет рано, да и вообще даму принято провожать до самого её дома, чтобы, не дай Бог, не обидел кто, мало ли что может случиться, позора после не оберёшься. Все знают (полгорода!), что у неё стоящий парень, не возвращаться же хорошенькой девушке одной вечером домой, в самом деле. Эта почётная и ответственная миссия и была поручена Чингизу.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.