Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги - Удо Ульфкотте Страница 6

«Кто не будет покупать, того не обманут». Под этим девизом активисты в далекой Малайзии поддержали прозвучавший в масштабах всей страны призыв бойкотировать газеты, поскольку все больше людей было недовольно характером статей и репортажей и решило дать урок правящей элите. Это широко распространенное недовольство существует и у нас. У нас действительно независимые СМИ? Или же это представление сегодня – чистая фикция? Кто решает, какие новости сообщать? Почему мельчайшая деталь избирательной кампании кандидатов в президенты США сегодня для наших СМИ важнее, чем новости о том, что происходит непосредственно вокруг нас? Читатель уже сейчас догадывается: в теневой зоне демократии невидимые руки картеля, создающего общественное мнение, формируют информацию. За кулисами этого процесса скрываются организации правящей элиты, близкие к секретным службам. Они действуют в окружении «фабрик мышления» («мозговых трестов») и фондов. Быть принятым в это досточтимое общество «пятой колонны» сильных мира сего возможно лишь по рекомендации. Входной билет туда нельзя купить ни за какие деньги. Ибо там сконцентрировано столько денег, что это тайное общество не заинтересовано в получении платы за вступление в него.

Когда мы чувствуем, что нас действительно хорошо информируют? Когда узнаем, что Ангела Меркель иногда грызет ногти43? Правда, это соответствует действительности44. Но действительно ли эта информация является для нас важной? Так ли уж нам необходимо знать, что бывший премьер-министр Саксонии Курт Биденкопф любит забавляться своей игрушечной железной дорогой? Или что бывший глава «Дойче Банк» Хильмар Коппер «собирает тончайшую, маркированную производителем оберточную бумагу, в которую прежде были завернуты апельсины, тщательно разглаживает ее, а затем вклеивает в альбом»?45 В нашем современном информационном обществе существует бесчисленное множество информационных потоков. Поэтому очень важно сортировать информацию. И знать, чему можно верить. Раньше у нас для этого имелись «качественные СМИ», публично-правовые радио и телевидение. Сегодня все это переменилось.

Актриса Хильдегард Кнеф как-то сказала мне: «Трудно поверить, до какой степени могут изолгаться СМИ. Сегодня попросту не знаешь, можно ли им вообще хоть в чем-то верить». Мы познакомились с ней в августе 1997 года в Бремене на ток-шоу «Трое после девяти»46. А после передачи выпили еще по бокалу вина в одной бременской гостинице. Тогда Хильдегард Кнеф с возмущением рассказывала о том, каких только авантюрных историй о ее жизни не было высосано из пальца журналистами. Она сказала: «Из всего, что говорят журналисты, правдой является только одно: ложь – это часть нашего бизнеса». Несколькими месяцами ранее я услышал аналогичное высказывание примерно в 5600 километрах от Бремена, во время командировки в Эфиопию, от актера Карлхайнца Бёма, исполнявшего роль императора Франца-Иосифа в качестве партнера Роми Шнайдер в кинотрилогии о Сисси, которого я посетил на Эфиопском нагорье. Хильдегард Кнеф и Карлхайнц Бём – две живые легенды немецкого кино – больше не доверяли немецким СМИ. Это заставило меня призадуматься. Ведь прежде заповедь «не лги» считалась одной из важнейших моральных заповедей. Сегодня же журналисты ассоциируются у нас прежде всего с лжецами. У эстрадного певца Удо Линденберга также было не самое лучшее мнение о СМИ. Мы говорили с ним об этом, ожидая своего выступления во время одного из телешоу. А умерший в августе 2014 года журналист Петер Шолль-Латур, с которым я с конца 1980-х годов постоянно встречался в регионах, охваченных кризисом, как-то сказал мне: «Первое, что умирает на войне, это правда». Тогда высказывания Хильдегард Кнеф, Карлхайнца Бёма, Удо Линденберга и Петера Шолль-Латура еще казались мне чем-то вроде «теории заговора». Но так ли было на самом деле? Впоследствии мне все чаще приходилось слышать нечто подобное – к примеру, от моего старшего друга, во многом заменившего мне отца, профессора Вильгельма Ханкеля, автора федеральных казначейских билетов. Ему не нравилось, в первую очередь, то, что наши СМИ становятся все менее критичными, все чаще распространяют одностороннюю пропаганду и совершенно неотличимы друг от друга в плане «ассортимента» предлагаемой ими читателям информации.

Как вы, читатель, можете быть уверены в том, что мои дальнейшие выкладки не выдуманы мной? Во-первых, я называю конкретные имена, фамилии, фирмы, время и место действия. К тому же я привожу сотни ссылок с указанием источников более подробной информации. Если какая-либо, пусть даже самая мельчайшая, деталь, не соответствует действительности, меня всегда можно привлечь к суду. Во-вторых, я могу похвастаться тем лестным для всякого журналиста «посвящением в рыцари», которого удостаивается лишь тот, кто в прошлом, несомненно, писал только правду, – я имею в виду обыски, проведенные у меня в доме по подозрению в разглашении государственной тайны. Обыски не проводятся у того, кто лжет. Они проводятся у того, кто сообщает нечто, о чем населению знать не положено. И я, вероятно (к сожалению), тот немецкий автор, в чьем доме, в связи с его профессиональной деятельностью, обыски проводились чаще, чем у кого бы то ни было. Государство, так сказать, постоянно «возводило меня в благородное сословие» за правдивые статьи и репортажи.

Хотелось бы сделать еще одно важное предварительное замечание: в следующих главах часто идет речь о «журналистах». Однако я ни в коей мере не причисляю к ним многочисленных порядочных и серьезных, малооплачиваемых и много работающих свободных или имеющих постоянное место работы редакторов, которые активно защищают идеалы и ценности свободы прессы, хранят им верность, неуклонно, честно и добросовестно вскрывают существующие недостатки и стремятся писать только правду. Несмотря на всю свою самоотверженность, очень многие из них постепенно лишаются работы47. В этой книге речь пойдет, прежде всего, не о них, а о других журналистах, парящих этажом выше и оторвавшихся от нас, простых граждан, примкнувших к элите, которые иногда оказываются на поверку коррумпированными и дают себя «подмазать», подкупать в обмен на репортажи и статьи, угодные тем, кто их подкупает. Но как же осуществляется эта манипуляция?