Пространство Готлиба - Дмитрий Липскеров Страница 6

Отправлено 25-го ноября

по адресу: Санкт-Петербургская область,

поселок Шавыринский, д. 133.

Анне Веллер.

Милая, премилая, милая Анна!

Очень и очень ждал вашего нынешнего письма. Вероятно, со мною происходят вещи совершенно нерадостные, и вы единственный человек, которому я могу от души пожаловаться, так как Бычков до сих пор не объявился. Я даже звонил в милицию, но по телефону моего заявления не приняли, да и срок, после которого возбуждают розыск без вести пропавших гражданских лиц, еще не вышел. Так что терпите, Анна, и читайте строки моего уныния и полного недоумения.

На следующую ночь после того, как я отправил вам свое последнее письмо, я засиделся перед телевизором. Как раз была суббота, и по седьмому каналу телезрителей развлекали эротической программой.

Вот какая странность! Программа была продолжительностью в три часа, а пересказать хоть какой-нибудь ее эпизод крайне трудно. Практически не могу подобрать слов даже для начала. Все сводится к простой формуле – к количеству участников в данном эпизоде, к мастерству режиссера, оператора и гримера… Например, две девушки любят друг друга. На пленке запечатлен самый пик их любовных отношений. Они абсолютно обнажены, их тела натерты чем-то блестящим, что походит на любовный пот, глаза полузакрыты, а языки столь длинны и проворны, что добираются до самых интимных и сладких местечек в нашем сознании. Все это под сопровождение мягкой музыки – полутона, прозрачные ткани, капли воды по стеклу, за которым размытые пятна тел, тонкие пальцы, скользящие по груди и оставляющие на ней еле заметные красные полосы. Стройные и спелые бедра, которые вот-вот откроют перед нами самые заветные таинства… Но в тот миг, в то мгновение, когда ваши глаза распахнуты до предела, когда они готовы принять самые главные картины, насытиться и наполниться откровенностью, мастерство оператора, его умелые руки отводят камеру на какие-нибудь второстепенные части тела, например ступни ног, и зрителю приходится в это мгновение лишь прерывисто вздыхать и надеяться, что в следующем эпизоде бедра непременно откроют перед ним сладкие закоулки…

Вот так вот три часа… Когда на экране возникают мужские пары, я отправляюсь на кухню заварить пахучего чая или переключаю телевизор на другой канал, хотя бы на новости.

Вот так вот три часа…

Ночью я вновь проснулся от зуда в руке. На этот раз чесотка была столь нестерпима, что я, сжав зубы, с трудом залез в коляску и покатил в ванную за антисептической и болеутоляющей мазью, хранящейся в моей аптечке. Крышечка от долгого лежания мази прикипела к тюбику, я напрягался, открывая ее, но вместе с тем точно знал, что никакая боль, никакая зараза не устоит перед этой китайской смесью, которую привез мне с войны Бычков.

– Это чудесная мазь! – восклицал мой товарищ. – Она незаменима при всяких воспалениях в теле и костях. Пользуйся ею смело, и ты будешь здоров всегда!

В довершение столь убедительной рекламы Бычков рассказал, как его в песчаном окопе укусила в большой палец ноги гюрза, как он уже готовился к встрече с потусторонним, шепча молитвы, но тут ему на помощь пришел военный священник, натер укус пахучей мазью, и – о чудо! – рана затянулась в минуту, а яд был нейтрализован…

Наконец мне удалось открыть тюбик и выдавить из него на полпальца коричневатого геля, в который я обмакнул вату, накрученную вокруг спички, и поднес к больному месту.

То, что я увидел, крайне огорчило меня. На месте укуса выросла какая-то шишечка, величиной с большую конфету-драже. Да и цветом походила на нее же – переливалась от бордового на верхушке до синеватого в основании. Я с вниманием разглядывал это новообразование, сомневаясь, что бычковская мазь в данном случае мне поможет, но все же попробовал. Я нанес часть на саму опухлость, а другую вокруг ее основания, потихоньку втирая. Шишка на ощупь казалась твердой и очень теплой. На мгновение я подумал, что это просто нарыв, и хотел было его выдавить, но что-то остановило меня. То ли давние предупреждения, что ничего выдавливать нельзя – инфекция может разнестись по телу, то ли что-то еще, неосознанное…

Нанеся мазь, я на всякий случай стал активно дуть на руку, боясь, что будет щипать. Но ничего такого не произошло… Я еще некоторое время полюбовался на шишку, а затем покатился обратно в спальню, с удовольствием отмечая, как зуд постепенно сходит на нет, сменяясь ровным и приятным теплом.

– Ах, чудо-мазь, – радовался я, засыпая. – Не подвела!..

Еще перед сном я подумал, что дружба – самая великая на свете вещь! Иной раз вдохнешь грудью и замираешь до слез от осознания того, что у тебя есть такой добрый и надежный друг, как мой товарищ Бычков! Как мне хочется, чтобы и вы, милая Анна, стали моим добрым и верным другом, коим и я хочу быть для вас!..

Той ночью мне было суждено проснуться еще раз и уже ни на минуту не засыпать до утра. Нет, разбудила меня на этот раз не боль и не зуд. Сначала я даже не понял, что выбило меня из сна, какая такая сила способна на это?.. Но тут же вспомнил про шишку, включил свет и, закатав рукав пижамной куртки, стал рассматривать ее, закрасившуюся в один цвет – какой-то серый с зеленоватым отливом. Мне показалось, что шишка немного подросла и стала уже размером с лесной орех фундук. Я дотронулся до нее, надавливая потихоньку сверху указательным пальцем, но внезапно почувствовал, что новообразование еще больше затвердело, а затем под натянувшейся кожей что-то зашевелилось, сопротивляясь моему пальцу. От удивления я отдернул руку и вскрикнул.

Господи, что же это такое?!. – крутился вопрос в моей голове. – Неужели все-таки клещ прокусил руку?!.

Я внимательно смотрел на шишку, стараясь уловить в ней движение, но клещ или что-то там еще теперь не подавало никаких признаков жизни.

Ах, ты!.. Может быть, мне все это показалось? – с надеждой подумал я и было уже собрался откинуться на подушки, как в шишке опять что-то дернулось, и я отчетливо увидел, как какая-то тварь толкает кожу моей руки изнутри, словно пытается вылезти наружу. Инстинктивно я прижал болячку подушечкой большого пальца, но вдруг что-то кольнуло меня под самый ноготь и пронзительная боль ошеломила, окатив подмышки холодным потом.