Лунная опера - Би Фэйюй Страница 6

– Ну? – громко переспросил Гоу Цюань. И от этого ему самому стало тяжело на душе. Стерев с доски написанное, он горько добавил: – Кому я вообще могу верить?

А десять лет тому назад стояло обильное на дожди, жаркое, нервное лето. То было лето одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. На каждом углу продавали молочное мороженое, трехцветный пломбир, охлажденный морс – именно с этими атрибутами ассоциировался город образца восемьдесят пятого года. Двадцать восьмого июня, когда Гоу Цюань вышагивал по улице, над головой его висело палящее солнце, отчего отражаемый от дороги свет до рези слепил глаза. Народ двигался словно в полудреме, тени пешеходов походили на клецки, такие же мягкие и бесформенные. В отличие от окружающих, Гоу Цюань выглядел бодро, на всей улице только его единственная тень передвигалась вприпрыжку, как лягушка. Он направлялся в школу заявить о своем прибытии. По командировочной бумаге о распределении он должен был явиться только пятнадцатого августа, но Гоу Цюань не мог ждать. Он окончил учебу и теперь наконец-то останется в провинциальном центре, где получит официальный статус городского жителя. Он просто бредил городом. С землей была связана его родина, его предки, но все мечты, устремления, цели были связаны с городом, отодвигая землю на второй план. И сейчас эти мечты были спрятаны в кармане Гоу Цюаня, ему оставалось только оформить бумаги, и он сольется с городом воедино, он уже не будет тут гостем или временным жителем. С распределительной бумагой на руках Гоу Цюань остановился у входа в кинотеатр «Победа» и пропустил два стаканчика охлажденного морса, настроение у него было лучше некуда. Он смотрел на улицу, вдруг поднялся прохладный ветер, однако в его дуновении Гоу Цюань усмотрел дыхание города. Словно нежно дышала красавица, ее благоухание завораживало, пахучие, загрубевшие деревенские бабы так не дышат.

Ветер принес дождь. Для летних ливней нехарактерны прелюдии, они налетают неожиданно. На улице все смешалось, из-за мощных струй от городской пестроты еще приятнее зарябило в глазах. Толпа желающих укрыться от дождя сместила Гоу Цюаня, стоявшего на крыльце из искусственного мрамора, внутрь здания. По окнам струилась вода, очертания улицы стали неясными, она словно покрылась яркими пятнами и оживилась, велосипедисты повытаскивали заготовленные дождевики, красочные расцветки которых расплылись по стеклу радужными красками. Гоу Цюань беспечно разглядывал свой город, свое жизненное пространство, он словно смотрел кино, в котором играл сам. Не каждому суждено пережить такие прекрасные ощущения. В толпе рядом с ним оказалась одна девушка, она источала насыщенную летнюю гамму ароматов женственности. Гоу Цюань обернулся, ее насквозь промокшее белое платье прилипло к телу, явно обозначив параллельно возвышавшиеся соски. Гоу Цюань уставился на ее грудь, ошалев от радости. Какой запах, какая грудь! В этом городе он непременно женится на обладательнице первоклассной городской груди, а не каких-то деревенских сисек.

Оформление документов заняло всего несколько минут. Между тем они походили на речную переправу, с одной стороны которой оставалась деревня, а с другой находился город. Гоу Цюаню потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы оставить свое прошлое на другом берегу, перед ним призывно расстилалась новая городская жизнь.

Вместе с ним устраиваться на работу пришла одна его сокурсница, выпускница факультета химии, девушка по фамилии Цзя. Там же присутствовал и директор школы. Он, словно дядя, по-родственному пожал руку Цзя, после чего чисто официально выразил приветствие Гоу Цюаню. Узнав, как того зовут, он высказал неодобрение, заметив, что имя Гоу Цюань созвучно слову «прозябать», имеющему негативный оттенок. Гоу Цюань поспешил расположить к себе директора, протянул ему сигарету и объяснил, что имя его означает «источник». При этом прокомментировал: «Желая стать образцом для подражания, нужно действовать подобно источнику, который без особо бурных проявлений тщательно пропитывает окружающее пространство. Именно в этом можно усмотреть его позитивную природу». Услышав это, директор открыто рассмеялся и, похлопав по плечу Цзя, сказал, погрозив пальцем в его сторону: «Чертяка».

Начиная с сентября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года Гоу Цюань на деле приступил к продвижению своего брачного проекта. Он дал ему секретное кодовое название «акция по обустройству гнезда сороки» . Свои действия Гоу Цюань развернул по всем направлениям, на всех уровнях, подкрепляя собственные усилия поддержкой со стороны всех общественных организаций и структур. Основная идея акции заключалась в создании городской семьи, соответственно, его цель сводилась к поиску девушки-горожанки, согласной выйти за него замуж. При этом сама девушка представлялась Гоу Цюаню лишь в виде концепции, с ее неотъемлемыми атрибутами в виде объема и содержания. Между этими философскими категориями существовала обратная связь, как выразился председатель профсоюза, она заключалась в том, что «чем выше требования, тем меньше претенденток, и наоборот – чем ниже требования, тем их больше». На его вопрос, о какой женщине он мечтает, Гоу Цюань не мог дать вразумительного ответа, хотя в уме у него уже сложился перечень пунктов, которым должна соответствовать его девушка. Во-первых, из этого города, во-вторых, с высшим образованием, в-третьих, она красивая (особое примечание: пышная грудь), в-четвертых, женственная, в-пятых, ее рост около метра шестидесяти сантиметров, в-шестых, вес около пятидесяти килограммов, в-седьмых, официально трудоустроенная, в-восьмых, с длинными волосами. Эти восемь пунктов не были равнозначными и одинаково ценными, в порядке их расположения таилась степень важности. Акция по обустройству гнезда сороки должна придерживаться курса «три метода и одно большое пространство». Это означало строгий подход, приоритет сложных задач, учет реальной ситуации, а также развернутый поиск. Так, например, если встречалось труднопреодолимое препятствие, то изложенные требования можно было и подкорректировать. Неприкосновенным оставался лишь первый пункт, именно он представлял собой настоящую драгоценность, а все остальные со второго по восьмой пункты считались побрякушками. Ради этой драгоценности можно было пренебречь всем остальным, но не наоборот. Условие заполучить девушку-горожанку было неизменным.

Акция по обустройству гнезда длилась полтора года. В общей сложности она охватила тридцать семь незамужних девушек и четырех молодых разведенных женщин. Никаких результатов в ходе проводившихся действий достигнуто не было. Девушки исчезали без следа, ускользая словно рыбки. Единственная, кто осталась в зоне доступа, – это учительница Цзя, преподававшая химию, но она была родом из деревни, и как ее ни наряжай, сути это не меняло, поэтому ее кандидатуру, предложенную председателем профсоюза, Гоу Цюань тут же отклонил. На самом деле сама учительница Цзя не проявляла никакого интереса к учителю Гоу, и всю эту сумятицу внес председатель профсоюза. Но одно дело – когда тебе кто-то не нравится, а другое – когда ты кому-то не понравился. Так что учительница Цзя затаила на учителя Гоу обиду. Никогда не известно, кто первый из новоявленных переселенцев сделает пакость другому. Гоу Цюань же вообще оказался не в курсе. Он только с грустью наблюдал, как содержание его понятия «девушка» становится все менее содержательным, в то время как его объем с каждым днем ширится, раздуваясь до громоздких размеров города. Намерение Гоу Цюаня внедриться в городскую среду наткнулось на отсутствие «городской девушки». Так что его операция по обустройству гнезда потерпела фиаско.