Выбор, или Герой не нашего времени - Серж Середа Страница 59

– Мой батя за это его и недолюбливает. Он и матери моей говорит, что Николай всех развращает, потому что проповедует однополый секс. И при этом как только его ни называет – и педиком, и ласкуном, и гомосеком, и всё остальное.

– Возможно, отец твой не может простить ему интеллигентность, образованность, широту мышления и просто происхождение. Хотя у нас и были отменены сословия, но ведь Гагарин по рождению всё же князь.

– Ну, наверное, так и есть.

– Слушай, уважаемый Павлуха, а как же это я раньше не придавал этому значения? Ты ведь у нас, получается, голубых кровей. Так ведь?

– Что голубых… уж это точно, – улыбнулся Павел.

– Сейчас я не это имел в виду, – рассмеялся Володя.

– Ты же сам видел, какими кровями разбавлен мой род. Разве мой отец тому не пример? Разговаривает матом этот князь и размахивает кулаками.

– Но ты-то другой… из тебя идут интеллигентность, искренность. Павлуха, я скажу так, ты всем свои видом источаешь любовь!

– Ты правда так думаешь, Володя?

– Конечно.

– Спасибо тебе, Володенька, за твои слова. Это результат участия бабушки, дедушки и того же Николая. Этого мой отец как раз им простить не может.

– Паша, сильно не обижайся на него, в чём-то он прав по-своему. Он просто следует традициям построения семьи, как это было с его родителями. И он хочет продолжения своего рода, то есть иметь внуков. А ты его лишаешь этого своей увлечённостью и нестандартными в его понимании чувствами.

– Володя, если всё упирается только в эту проблему, то он может быть спокоен. Сейчас суррогатное материнство набирает силу. Весь вопрос только в деньгах. А с этим у меня всё в порядке. Поэтому куплю я ему собственных внуков.

Павел принялся хохотать, и Владимир последовал его примеру.

– Немного похолодало. Павел, ты не замёрз?

– Нет, совсем…

Тут Владимир снял с себя лёгкую куртку и накинул на плечи Павла.

– Вот, так-то лучше будет.

– Володя, ну что ты? – застеснялся Павел.

– Всё, всё – я так сказал, а ты слушайся старших.

– Спасибо тебе… слушаюсь и повинуюсь, – смеясь, ответил Павел.

– Да, это особенности нашего климата. Пару часов назад было даже жарко. Сейчас придём и сразу печку затопим, чтобы было тепло и уютно.

– Можем уже возвращаться домой, скоро стемнеет, – сказал Павел.

Через четверть часа они подошли к дому. Володя взял ведро и набрал воды в колонке, а также сходил в сарай и принёс дров. Прошло ещё немного времени, и они уже сидели в уютной комнате за столом, пили чай, ели бутерброды, а в печи потрескивали дрова. Постепенно трапеза закончилась, а разговоры продолжились.

– Нам не будет жарко от печки? – спросил Павел.

– Думаю, что нет. Мы ведь не собираемся спать в одежде, и дров больше подбрасывать я не буду. Я люблю спать с минимумом одежды, поэтому мне нравится, чтобы в помещении было тепло. Это у меня осталась южная привычка.

– Так, а где ты мне отведёшь место, Володя?

– А где ты хочешь? Тут у нас четыре спальных места, и одно из них для двоих. Когда мы с Ириной приезжаем, то на диване спим вместе, а всех домочадцев укладываем по одному на кровати.

Комната хорошо прогрелась, и Владимир разделся, оставшись в одних трусах и майке, при этом лёг на диван на спину, закинув обе руки за голову.

– Володя, можно мне рядом с тобой лечь?

– Ложись, где хочешь, – с улыбкой повторил Владимир, – только выключай свет.

Павел разделся, выключил свет и лёг рядом с Владимиром, положив голову ему на руку. Владимир прижал его к себе. Некоторое время они лежали молча, чувствуя биение собственных сердец.

– Володя, я теперь самый счастливый человек. Спасибо тебе, что ты появился в моей жизни.

– Ты очень хотел этого?

– Да, очень. Я даже не думал ни о каком сексе с тобой. Вот не знаю, что на меня наехало тогда. Когда я у Черняевых впервые тебя увидел, я просто обалдел. И как я завидовал тогда Ирине Борисовне, что она женщина и что может лежать с таким мужиком.

– Пашка, не порть меня, не льсти. Я всегда отношусь к своей внешности… а вернее, я никак к ней не отношусь. Меня даже раздражает, когда мне говорят о моей внешности. Как будто для мужика это главное. Я занимаюсь всю жизнь спортом, корректирую себя – вот и всё. Я не нарцисс.

– И тем не менее, когда ты появляешься у нас в больнице, весь женский медперсонал на ушах стоит. Отовсюду только и слышно: «Муж Ирины Борисовны пришёл. Какой мужик, какая экзотическая красота! Где она его откопала?» Там все бабы мысленно тебя раздевают. Если бы они действительно могли увидеть твои достоинства через одежду…

Володя засмеялся и прижал к себе Павла.

– Пашка, ну не преувеличивай. Толку что от этого. Ну, был бы я хоть гуляка или ещё какой-нибудь повеса типа Дон-Жуана. Я ведь не нанизываю на свой член чужих женщин. Женившись на Ирине, я никогда прежде не изменял ей. Просто произошёл досадный случай с Мариной Островской. Я перебрал тогда спиртного, и не знал, что, придя чинить водопроводные трубы, получу ещё и фаллопиевы…

– Ох, ни хрена себе, Володя. Вот так познания в гинекологии! Откуда?

– Ну, не забывай, что я живу с врачом, и в силу своей профессии анатомия для меня не на последнем месте.

– Володя, Ирина со мной поделилась. Она переживала, думая о том, чтобы Островская не «залетела» от тебя. Но Алексей с ней столько лет тягался, она же не забеременела? Я этим и успокоил Ирину.

– Павлуха, её переживания были напрасны, я вовремя вытащил и получил от Островской определение профессионального трахальщика. А у нас на сон грядущий ещё есть какое-нибудь меню? – спросил Владимир Павла с особой теплотой в голосе.

– Ещё бы, мой господин, – ответил с улыбкой Павел, – наконец-то. Начнём, как всегда, со спинки и позвоночника. Поэтому прошу для начала перевернуться на животик, мой принц, и если вам не холодно, трусы с майкой тоже можете снять. Потом ведь я и фасадом займусь, так ведь, Володя?

– Конечно, всё, как ты хочешь, мой заяц…

Утром Павел проснулся ранее Владимира и обнаружил, что лежит в объятиях своего старшего друга. Володя, лёжа к нему лицом, сложил на него и правую ногу. Павел пребывал в прекрасном расположении духа, потому что был в очередной раз удовлетворён общением со своим кумиром. Ему нравилось лежать в объятиях спящего Владимира, вспоминая некоторые детали их ночного развлечения.

Прошло не менее получаса, прежде чем Владимир открыл глаза. Посмотрев в лицо Павла, он ему улыбнулся.

– Доброе утро, мой маленький развратник, ваша душенька довольна? Совратил отца семейства, приобщая его к новым чувственным наслаждениям, – улыбаясь, произнёс Владимир и сжал Павла в своих объятиях.